Кровавые игры (ЛП)

Я прошлась кончиком пальца вниз к сгибу моей шеи, по ключице. Глаза Этана заблестели от удовольствия. Он обнажил клыки, положил руку мне на затылок и притянул меня к себе, затем погрузил зубы в мягкую кожу на моей шее.

Другая его рука отыскала мое бедро, прижимая наши тела теснее друг к другу, пока он пил и яростно двигался подо мной, наши тела блестели от пота.

Меня затопило удовольствие, река, которая угрожала потопить меня полностью. Я схватила его за плечи, пока мое тело сотрясалось от удовольствия, когда оно затопило и его тоже.

«Черт возьми», — мысленно произнес он, отрывая свой рот от моей шеи, его губы все еще были окрашены темно-красным, глаза невидящие, а голова запрокинута назад, поскольку его сотрясала дрожь. Боже, он — настоящее зрелище: воин в муках страсти, тело твердое и блестит от пота.

Мой, подумала я.

***

Мы лежали кучей на полу, тяжело дыша.

— Боже милостивый, Страж. Ты можешь быть смертью для нас обоих.

— Это было... определенно что-то.

— «Сверхъестественное» — это единственное слово, которое приходит мне на ум, чтобы описать это.

Я открыла глаза и указала на рваную одежду, что лежала на полу в ванной.

— Вот почему у вампиров не может быть нормальных вещей.

Этан хрипло рассмеялся.

— Я не уверен, что когда-нибудь снова позволю тебе одеться. Я могу просто удерживать тебя здесь голой.

— Тебе понравилась моя дикая сторона.

— Я люблю все твои стороны, — сказал Этан, потянувшись и взяв меня за руку, соединяя наши руки вместе. — Но твоя дикая сторона особенно доставляет удовольствие.

Я сексуальный воин-вампир, подумала я с большим удовлетворением.

***

Я дала Этану возможность принять душ и одеться, а затем подготовилась к вечеру, подумав, что кожа будет более подходящей, чем джинсы или костюм, учитывая программу на вечер.

Я надела кожаные штаны и свой пиджак, под него ярко-красную майку и медальон Кадогана. Я собрала волосы в высокий хвост, расчесала до блеска челку и подчеркнула свою бледную кожу румянами на скулах и красным блеском, отчего мои губы стали казаться запятнанными кровью. Результат был жутким, но эффективным. В своем гардеробе я выбрала сапоги на самых высоких каблуках, засунула в один из них кинжал и повесила на пояс катану.

Прежде чем уйти, я посмотрелась в зеркало, поправила свой хвостик и короткие отвороты в байкерском стиле моего пиджака. Я выглядела ожесточенной и немного нечеловеческой. Это было, подумала я, лучшее, на что я сегодня была способна.

Сон сотворил с Домом чудеса. Вместо страха, Дом гудел от энергии и возбуждения. Если они рассматривали психотест как эмоциональные побои, то от физического испытания, казалось, ожидали нечто вроде «Супер Боула»[83]. И не без оснований. Они видели, как Этан сражается — в схватках в Доме, в городе, в спаррингах со мной и другими. Он был умелым и способным бойцом, хитрым и хорошо обученным.

Пришло сообщение от Люка, где тот направлял меня в кабинет Этана, поэтому я потопала вниз. Дверь кабинета была приоткрыта, и я увидела Люка, Линдси, Малика и Этана, которые наполняли тарелки с колесной тележки.

— Ты как раз к завтраку, — сказал Люк, при помощи щипцов накладывая бекон на тарелку.

Я зашла внутрь и улыбнулась Этану, который наливал апельсиновый сок в низкий стакан.

— Подзарядка углеводами?

— Заправка, так или иначе, — ответил он, протягивая мне стакан. — Добрый вечер, Страж.

Я отпила, изучая его поверх ободка стакана. Он был в хорошем настроении. Пожалуй, он также был готов принять вызов.

Я была голодна, поэтому навалила на тарелку яйца, бекон, пшеничный тост и села.

— Он уже в пути, — прошептал Люк, когда я села рядом с ним. Это была неделя загадочных местоимений, но эту загадку я смогла разгадать. Под «он» подразумевался Амит, мой секретный прием, моя «Аве Мария»[84], чтобы выиграть игру.

— В последнее время ночи были напряженными, — сказал Этан, садясь во главе стола. — И сегодняшняя ночь вряд ли будет чем-то отличаться. Но мне недавно напомнили, что вампиров едва ли удовлетворит ход развития, который не помог сильнейшим претендентам подняться до вершины. Что бы сегодня ни случилось, я желаю, чтобы у нас все было хорошо. — Он поднял свой стакан. — За Дом Кадогана.

— За Дом Кадогана, — повторили мы, но мой живот стал наливаться свинцом, когда я поняла, что он делает. У него мог быть хороший настрой относительно физического испытания — его настроение говорило об этом достаточно ясно — но он собрал нас вместе и выразил нам благодарность на тот случай, если сегодня ночью он не вернется домой.

Он прощался с нами.

Я поставила свою чашку и взглянула на Малика, задаваясь вопросом, понял ли он, готовился ли он к такой возможности, что скоро будет стоять во главе Дома. Его взгляд был направлен на меня, в его глазах было понимание и принятие. Он знал, что Этан был морально готов это сделать, принял как неизбежность то, что он бы отдал свою жизнь в служение Дому.