Кровавые игры

Время замедлилось, когда земля мягко приближалась, чтобы встретиться с нами, и мы приземлились, все еще держась за руки. Мои колени задрожали от соприкосновения, но я снова выпрямилась и пока древесина падала вокруг нас, мы потащили наши задницы прочь от огня, который бушевал позади нас.

* * *

Малик, Беннетт и Лакшми ждали на расстоянии двадцати метров. Нас окутала магия облегчения, когда Малик выскочил вперед, чтобы обнять нас обоих.

— Где Николь и Сара? — спросил Этан.

Лакшми продолжала смотреть на склад, отчего не увидела весьма ядовитого взгляда, которым я ее наградила.

— Они еще не выбрались.

Глаза Этана расширились, и он бросил взгляд на здание. Строение было огромным — восемь этажей отвесных кирпичных стен, почти такое же длинное, как футбольное поле. Крыша на том конце здания, где меня держали, уже обрушилась.

— Здание не простоит долго, — сказал Этан.

— Она захочет закончить его самостоятельно, — настоял Беннетт.

— Она умрет и уже не будет волноваться, закончит ли его. Кроме того, я уже выиграл. Ей нечего терять.

Беннетт нервно оглянулся назад, на здание. Спасать жизнь своего Мастера или ее гордость? Такой был вопрос.

— Если вы пойдете, — сказала Лакшми, — баллы будут вычтены, поскольку вы вмешаетесь в испытание.

— Лакшми, со всем уважением, ты можешь засунуть себе куда поглубже свое испытание. Если твой ГС считает, что вампир ценится больше, потому что оставляет своих коллег умирать, то это еще менее достойно уважения, чем я полагал. — Этан снова посмотрел на меня. — Я возвращаюсь за ней. Оставайся здесь.

Меня охватила паника, острая и удушающая.

— Ты туда не вернешься. По крайней мере без меня.

— Я иду, — произнес он голосом, не терпящим никаких возражений.

— Сейчас не время играть в Мастера Дома.

Он посмотрел на меня, выражение его лица ожесточилось.

— Это мое испытание, и я закончу то, что от него осталось, засчитают они его или нет. Ты не будешь рисковать своей жизнью больше, чем уже рисковала сегодня. Если ты сделаешь хоть шаг в сторону этого здания, хлопот не оберешься. Малик, не спускай с нее глаз.

— Сеньор.

Этан повернулся ко мне лицом и прижался жадным поцелуем к моим губам.

— Оставайся здесь.

Но я была такая же упрямая, как и он, и попыталась пойти за ним, пока рука Малика не сомкнулась вокруг моего запястья. Я бросила на него взгляд.

— Ты же не серьезно.

— Тебя это не касается. А его да. Это его битва, и бороться должен он.

— До смерти? Ради нее? Она пыталась убить его.

— Он лучший вампир, чем она, но он в этом не уверен. Позволь ему доказать это себе. Ты знаешь, что ему это необходимо, Мерит. Знать, что он именно такой, каким себя считает — а не монстр, каким его пытаются сделать другие.

Я облизнула губы, глядя на Малика, затем на здание, к которому Этан с Беннеттом мчались сломя голову. Я не хотела, чтобы он снова оказался в опасности… но Малик был абсолютно прав. Мы знали, кто такой Этан. Но Этан должен был доказать это себе.

— Он переживет это, — сказал Малик. — Доверься ему.

— Я ему доверяю. — А вот Николь я не доверяла. — И тебе бы лучше надеяться, что с ним все будет в порядке, — сказала я, обращая свой пристальный взгляд на Малика. — Если с ним что-то случится, я выпотрошу тебя, как форель и не испытаю никаких угрызений совести по этому поводу.

Ему удалось слегка улыбнуться.

— Я с нетерпением жду этого вызова, Страж.

И кстати говоря, у меня были незаконченные дела. Я подошла к Лакшми и встала перед ней, заставляя ее посмотреть на меня.

С явной неохотой она перевела свой взгляд со здания на меня.

— Да?

— Ты несешь за него ответственность, — сказала я ей. — И мне плевать на твои оправдания, или обоснования, или на то, что ты думаешь, будто служишь всем вампирам, жертвуя некоторыми из них. Мне плевать кто ты или какую должность занимаешь. Это полнейшая, абсолютная херня.

Ее глаза сузились от оскорбления, и она открыла рот, чтобы ответить. Но я никак не была заинтересована в том, что она там могла сказать. С огнем в глаза я отошла прежде, чем она смогла ответить и до того, как я сдержала свое обещание врезать ей. Я была так зла, так напугана, что риск, что я сделаю это просто ради того, чтобы испытать какие-нибудь другие эмоции был слишком высок.

Я подошла обратно к Малику, глаза которого светились от любопытства.

— Все в порядке?

Я уставилась на склад.

— Просто внесла ясность.

Его пальцы нашли мои, и он сжал их.

Спустя две минуты окна на первом этаже лопнули. Я знала, сколько прошло времени, поскольку считала каждую секунду считалочкой, которую выучила еще ребенком — раз одна тысяча, два одна тысяча, три одна тысяча, четыре одна тысяча — ожидая, когда он снова появится.

Мы нагнулись, когда полетели стекла, но я все равно почувствовала укол осколков, которые задели кожу, не защищенную моей кожаной одеждой.

На третьей минуте окна второго этажа полопались, пламя вырвалось из обломков здания, словно тянулось за нами, пытаясь затянуть нас обратно.

— У него тридцать секунд, — сказала я, не потрудившись оглянуться на Малика. — У него может быть своя гордость, но я не позволю ему убить себя.