Кровавые кости

Уоллес постукивал выключенным фонарем по бедру. Тихий такой хлоп-хлоп. Я хотела попросить его перестать, но промолчала. Если ему так лучше, я это переживу.

Молчание протянулось между нами. Чуть поднялся ветерок, заполняя ночь торопливым шелестом. Ветерок нес запах дождя.

Уоллес обеими руками стиснул фонарь. Я услышала, как он судорожно вдохнул.

– Что это было?

– Ветер.

– Вы уверены?

– Вполне.

– Так что вы хотели?

– Это первый вамп, на которого вы идете после смерти вашего напарника?

Он посмотрел на меня:

– Это вам Грэнджер сказал?

– Да, но сначала я увидела вашу шею. У меня не было сомнений, чья это работа.

Я хотела ему сказать, что в шрамах беды нет. Черт побери, я же сама вся в шрамах, но он коп и мужчина, и я не знала, как он отнесется, если я начну его ободрять. Но я должна, была знать, пойдет ли он за мной в лес. Знать, могу ли я на него положиться. Если он будет вот так перепуган, то нет.

– Как это было? – спросила я. Может, сейчас не время для такого разговора; но оставлять как есть уж точно не время.

Он покачал головой:

– Начальство сказало, что командуете тут вы, миз Блейк. Ладно, я выполняю приказы. Но отвечать на личные вопросы я не обязан.

Выпрастывать руки из комбинезона – лишняя возня, а я не хотела оставаться со связанными руками. Поэтому я расстегнула пуговицу на блузке и отодвинула ткань.

– Что вы делаете?

– У вас ночное зрение хорошее?

– А в чем дело?

– Шрам видите?

– Вы это о чем?

Голое его звучал подозрительно. Подозревал он, наверное, что я спятила.

Я бы увидела, но у меня ночное зрение лучше, чем у большинства людей. У них моих глаз нет.

– Дайте руку.

– В чем дело?

– Собираюсь вам сделать предложение, которое бывает раз в жизни. Да дайте же руку, черт возьми!

Рука у него была холодной на ощупь. Перепуганный щенок. Я провела большими квадратными пальцами по своей ключице. Коснувшись рубцов, он отдернул руку, как пораженный током.

– Откуда это?

– Оттуда же, откуда у вас на шее. Вампиры едят неаккуратно.

– Боже мой, – сказал он.

– Именно. – Я застегнула блузку.

– Расскажите мне, как это было, Уоллес.

Он еще секунду на меня посмотрел, потом кивнул.

– Мы с Гарри, моим напарником, получили вызов, что найдено мертвое тело с вырванным горлом.

Он говорил стандартные слова, как в рапорте, но я знала, что он видит все это снова. Прокручивает в голове.

– Это было на стройке. Мы оказались в ее середине с фонариками. Тут раздался звук, будто свист ветра, и Гарри сбило с ног. Он оказался на земле, а на нем сидел человек. Гарри закричал, я выхватил револьвер. И стал стрелять нападавшему в спину. Я всадил в него четыре пули. Он обернулся, лицо у него было в крови, Я даже не успел подумать почему, как он на меня набросился. Я успел разрядить в него револьвер до того, как упал.

Он перевел дыхание, руки его дергались по корпусу фонаря взад-вперед. Он всматривался в деревья, но не искал там вампира – не того по крайней мере.

– Он разорвал мне китель и рубашку, как бумагу. Я пытался отбиваться, но... – Он потряс головой. – Он поймал меня взглядом. Поймал взглядом, и когда он рвал мне шею, я хотел, чтобы он это делал, так хотел, как никогда ничего в жизни не хотел.

Он чуть отвернулся, хотя и без того не глядел мне в. глаза.

– Когда я очнулся, его не было. Гарри был мертв. Девушка была мертва. Я был жив.

Он все же повернулся ко мне, поглядел прямо в глаза и спросил:

– Почему он меня не убил, миз Блейк?

Я смотрела в эти серьезные глаза и не находила нужного ответа.

– Не знаю, Уоллес. Может быть, хотел превратить вас в вампира. Не знаю, почему вас, а не Гарри. Вы его поймали?

– Местный Мастер прислал его голову в коробке в наш участок. Была приложена записка с извинением за его нецивилизованное поведение. Так и сказано было – “нецивилизованное поведение”.

– Трудно назвать это убийством, если ты сам питаешься от людей.

– Они все это делают? Питаются от людей?

– Я не знаю ни одного, который бы этого не делал.

– А разве они не могут есть животных?

– Теоретически – да. Практически же, кажется, в крови животных нет определенных питательных веществ.

Правду сказать, дело в том, что для большинства вампов жор очень близок к сексу. Они не скотоложцы, поэтому животными не питаются. Но я не знала, надо ли сообщать об этой сексуальной подоплеке Уоллесу.

– Вы способны на это, Уоллес?

– На что?

– Способны идти во тьму охотиться на вампиров?

– Это моя работа.

– Я не спрашивала, какая у вас работа. Я спросила, способны ли вы идти в темноту и охотиться на вампиров.

– Вы думаете, их там больше одного?

– Всегда лучше так полагать.

Он кивнул:

– Я думаю, что способен.

– Боитесь? – спросила я.

– А вы?

Я поглядела в наполненную ветром ночь. Деревья клонились и постанывали. Движение повсюду. Скоро пойдет дождь, и даже звездного света не будет.

– Да, я боюсь.

– Но вы же охотник на вампиров, – сказал он. – И как же вы можете это делать из ночи в ночь, если боитесь?

– А вам не страшно знать что, когда вы останавливаете какого-нибудь йэху за нарушение правил, у него может быть оружие? Вы же идете к машине, не зная этого наверняка.

– Это моя работа.

– А это моя работа.

– Но вы же боитесь?

– До самых печенок.