Кровавые обещания

– Ты продолжаешь уговаривать меня.

Повернувшись ко мне, он отвел волосы с моего лица.

– Роза, это сводит меня с ума. Я устал ждать. Я хочу, чтобы мы были вместе. Разве ты не хочешь того же? А что мы имеем? Все может быть гораздо лучше.

Слова страстные, исполненные романтики, но не тон, каким они были сказаны.

Мне нравился туман, в котором я жила, туман, в котором таяли все тревоги. Мне нравилось ощущение нашей близости, его поцелуи, слова о том, как сильно он хочет меня…

– Почему? – спросила я.

– Что почему?

Он казался озадаченным – то, чего я до сих пор не наблюдала у стригоев.

– Почему ты хочешь меня?

Я и сама не знала, откуда возник этот вопрос.

– Почему бы мне не хотеть тебя?

Его ответ прозвучал так, словно это было очевидно, словно я задала глупейший в мире вопрос. Скорее всего, так оно и было. Тем не менее… Я почему-то ожидала услышать другой ответ.

И как раз в этот момент живот у меня свело. За время, проведенное с Дмитрием, я научилась не обращать внимания на тошноту, свидетельствующую о присутствии рядом стригоя. Появление еще одного стригоя, однако, усиливало ее. Я чувствовала это рядом с Натаном и почувствовала сейчас. Я села, Дмитрий тоже, почти одновременно со мной. Наверно, ему помог обостренный слух.

К нам приближалась темная фигура, закрывая собой звезды. Это была женщина, и Дмитрий вскочил. Я осталась сидеть на земле.

Она была поразительно хороша собой, ее красота ужасала. Сложение напоминало мое – свидетельство того, что до обращения она не была моройкой. Исайя, стригой, захвативший меня в плен, был очень стар и просто излучал силу. Эта женщина была стригоем не так давно, но я ощущала, что она старше Дмитрия и гораздо сильнее.

Она сказала ему что-то по-русски, голосом таким же холодным, как ее красота. Дмитрий ответил, уверенно, но вежливо; пару раз в их разговоре упоминалось имя Натана. Протянув руку, Дмитрий помог мне встать. Я почувствовала неловкость оттого, как часто теперь нуждалась в его помощи, а ведь раньше была почти наравне с ним.

– Роза, – представил он, – это Галина. Это она позволила тебе оставаться здесь.

Никакой доброты в лице Галины я не увидела. Оно вообще было лишено эмоций. Возникло ощущение, будто она в состоянии заглянуть мне в душу. Я, конечно, не понимала многого из того, что происходило вокруг, но одно не вызывало сомнений – мое длительное проживание здесь было явлением редким и, безусловно, временным. Я сглотнула.

– Спасибо, – произнесла я по-русски.

Я не знала, как сказать, что рада нашей встрече – и, честно, вовсе не была уверена, что так уж рада, – но решила, что простой благодарности будет вполне достаточно. Если она была когда-то инструктором Дмитрия и училась в нормальной Академии, то, скорее всего, знала английский и просто притворялась, как Ева. Я не имела понятия, зачем ей это, но если вы в состоянии сломать юной дампирке шею, то имеете право делать в ее присутствии, что пожелаете.

Выражение лица Галины – или, точнее, его отсутствие – не изменилось после моего «спасибо», и она снова переключила внимание на Дмитрия. Он пару раз указывал в мою сторону – они явно обсуждали меня. Я узнала слово «сильная».

В конце концов Галина закончила разговор и удалилась, не попрощавшись. Мы с Дмитрием не шевелились, пока моя тошнота не исчезла.

– Пошли, – сказал он. – Пора возвращаться.

Мы снова двинулись по лабиринту, я понятия не имела, как Дмитрий ориентируется в поместье. Едва оказавшись здесь, я мечтала о том, чтобы вырваться наружу и сбежать. Теперь это потеряло смысл. Другое дело – гнев Галины.

– Что она сказала? – спросила я.

– Ей не нравится, что ты все еще здесь. Она хочет, чтобы я пробудил тебя или убил.

– Ох! Ммм… И как ты поступишь?

Несколько мгновений он молчал.

– Подожду еще немного, а потом… сделаю выбор за тебя.

Он не пояснил, какой именно, и я чуть не начала молить его лишить меня жизни, а не делать стригоем. Но вместо этого внезапно спросила:

– Немного – это сколько?

– Недолго, Роза. Ты должна сделать выбор. Правильный выбор.

– То есть?

Он вскинул руки.

– Все целиком. Жизнь вместе.

Мы вышли из лабиринта. Я посмотрела на дом – снаружи было видно, какой он громадный, – и на прекрасный сад вокруг. Словно видение из сна. Позади него простиралась бескрайняя холмистая местность, вдали теряясь во тьме и сливаясь с бархатно-черным небом – если не считать слабого алого свечения на горизонте.

– И что потом? – спросила я. – Тоже буду работать на Галину?

– Какое-то время.

– Как долго?

Мы остановились около дома. Дмитрий посмотрел мне в глаза; выражение его лица заставило меня отступить на шаг.

– Пока мы не убьем ее, Роза. Тогда все это будет наше.

Двадцать один

Дмитрий не стал ничего разъяснять. Я была слишком напугана его словами и остальными событиями этой ночи, чтобы отреагировать на них. Он провел меня мимо стригоя, дежурившего у входа, и поднял вверх по лестнице, в мою комнату. Натана рядом с ней не оказалось.