Кровавые подснежники

Пистолет для опера – это часть тела, свое оружие нужно чувствовать так же, как пальцы на руках. И если «ПММ» находился в кобуре, Гриша должен ощущать его сознанием, чтобы в один миг сделать ствол продолжением своей руки. А чтобы сократить время, куртка должна быть расстегнута, патрон дослан, собачка предохранителя опущена… Во всяком случае, майор Одинцов именно так делал, хотя подчиненных этому не учил. Вернее, не настаивал на столь опасном для ношения варианте. Нельзя нарушать технику безопасности. Нельзя, но если ситуация угрожающая, то можно…

Гриша достал пистолет из кобуры, снял его с предохранителя, передернул затвор. Вернул оружие на место. Куртку застегивать не стал. Все, можно выходить из машины…

Не нравился ему Алик. И снайпером он был, и указательный палец на правой руке у него намозолен. И Зоя, она же Ира, могла работать на него… Возможно, в их компании был третий, и не лишний. Может, они Лешу Филатова взяли в свою команду, к прибыльному делу пристроили? Не с пустых же шишей парень и квартиру снял, и машиной обзавелся. Возможно, они все втроем жили. Если так, то Грише лучше не соваться к ним без поддержки. Филатов мог жить и один, но ведь это не помешает ему оказать сопротивление…

Была у Гриши идея позвонить Одинцову, поделиться своими опасениями, заручиться его поддержкой. Но что, если счет идет на секунды? Что, если он уже вспугнул возможных преступников? Тот же Яша мог позвонить Леше, сказать, что им интересовалась Касатонова. А зачем она интересовалась?..

Нет, не надо никому звонить. Гриша уже на месте, оружие наготове, сам он в полной боевой, и если вдруг что… Он открыл дверь, перенес ногу через порожек… А если он не сможет справиться с тем же Филатовым? Если тот опередит его, выстрелит первым? Кому нужна его геройская смерть, когда главное для дела – это результат? И сам погибнет, и преступника упустит. Конечно, майор Одинцов скажет на похоронах, каким хорошим парнем был Гриша Кустарев. Скажет, а сам про себя подумает, что не выполнил подчиненный свою задачу…

Кустарев закрыл дверь, достал телефон, связался с Одинцовым:

– Товарищ майор, я тут след взял…

Не успел он договорить, как из подъезда вышел среднего роста худощавый парень – лопоухий, с маленьким носом и багровым рубцом над правым глазом. В руке спортивная сумка. Взгляд настороженный, цепкий, сканирующий. Парень явно был на взводе, такого врасплох не возьмешь.

– Товарищ майор, это он! – сказал Кустарев и бросил телефон в карман.

Парень приблизился к серебристой «Тойоте», глянул по сторонам и зацепился за Гришу, который выходил из своего джипа. Зацепился, но, сделав вид, что не замечает его, открыл багажник, бросил туда сумку. Движения четкие, выверенные, но в них угадывалось внутреннее напряжение.

Лопоухий не смотрел на Кустарева, но стоило тому сунуть руку под куртку, как и он вдруг ловко выхватил из-за пояса пистолет.

И все-таки Гриша находился в более выигрышном положении, за счет того, что противник стоял к нему спиной. Он торопился, нажимая на спусковой крючок, но все-таки мелькнула мысль, что не стоит доводить дело до летального исхода. Даже выстрелил парню в ногу, но почему-то попал в живот. Лопоухий выстрелил тоже, но это была реакция на сильный удар в брюшину. И все же пуля прошла совсем рядом с Гришей, он даже уловил завихрение воздуха над головой.

Лопоухий упал на бок, обхватил руками живот, дернул ногой и затих. Неужели все?

Кустарев осторожно приблизился к нему, пнул ногой лежавший на земле пистолет, забросив его под машину, и, наклонившись к парню, дрожащей рукой нащупал яремную вену на шее. Пульса не было.

Правая рука затряслась, и он едва удержал в ней пистолет. Это был его первый труп… Да, он готовил себя к тому, что придется убивать. Когда-нибудь. Но почему-то это произошло именно сейчас…

Гриша распрямился, оглянулся. Какая-то женщина, и без того напуганная, поймав его взгляд, выпустила из рук пакеты с продуктами и сломя голову в панике бросилась к подъезду. Никто же не знал, что он – сотрудник милиции.

Кустарев и сам находился в состоянии, близком к панике, но как только он это осознал, в нем вдруг включился защитный механизм. И в голове, выскочив из панической шелухи, блеснула здравая мысль: а где Ира? Где Леша? Что, если они сейчас идут за своим Аликом?..

Он развернулся к подъезду и увидел бегущих к нему людей в милицейской форме. У одного автомат, другой вынимал из кобуры пистолет. Надо было достать удостоверение, предъявить им, объясниться, но Гриша, уже зациклившись на подельниках Алика, кинулся к подъезду, из которого могли выйти Ира или Леша. Или они оба…

Но увидел он только Иру. Она стремительно выходила из лифта, размахивая сумкой. Бейсболка на голове, волосы собраны в хвост на затылке, теплая спортивная куртка, просторные брюки с накладными карманами, кроссовки. Ее глаза закрывали солнцезащитные очки, но Кустарев ее все-таки узнал.

– Лицом к стене, руки в гору! – выкрикнул он, наставляя на нее пистолет.