Кровавые подснежники

А вдруг Мистер по этой тропе и уйдет?.. Вероятность такого исхода практически нулевая, но раз уж старшего лейтенанта Кустарева поставили на этот пост, он должен отнестись к заданию со всей ответственностью. Иначе грош ему цена…

Гриша определил удобную для наблюдения точку, засел за поваленным деревом в месте, где оно пересекалось с живым крепко стоящим дубом. Если вдруг придется стрелять, лучшего укрытия поблизости не найдешь. И снизу прикрывает, и сбоку…

Где-то далеко в стороне рванула шумовая граната. Началось! А спустя время послышались голоса. Какие-то люди торопливо шли со стороны дома, переговариваясь меж собой.

– Чибис, падла, сдал! – донеслось до Кустарева. – Говорил я, валить его надо было!

– Или Стас, или его корова… – раздраженно сказал второй.

Кустарев понимал, о чем шла речь. Но для него было загадкой: корова – это кличка Марины Лукашовой или всего лишь образ мысли говорившего о ней человека.

– Стоять! Милиция! Вы окружены!..

И еще Кустарев добавил, что сопротивление бесполезно, но его слова утонули в грохоте стрельбы. Беглецы открыли огонь, и ему пришлось нажать на спуск. Он не спрятал голову, не поджал хвост и стрелял, пока у него в обойме не закончились патроны.

Пистолет он перезаряжал в звенящей тишине. Один беглец лежал неподвижно, другой катался по земле, тихонько постанывая.

Душа потяжелела на одного покойника. Кустарев это понял, осмотрев неподвижное тело. Но сожалений не возникло. Этот человек пытался его убить, так что в своей смерти пусть винит исключительно самого себя. И раненого он жалеть не стал.

Мистер был невысокого роста. Широкий лоб, узкий подбородок, широкая переносица, маленькие глазки, родинка на правой щеке. Раненый соответствовал этому описанию, и Гриша с ожесточением насел на него. Куй железо, пока горячо…

Молодой опер превратился в матерого волка. Семен подумал об этом, глядя на старшего лейтенанта Кустарева. Совсем недавно этот парень казался ему крепким духом, но мягкотелым увальнем, а сейчас на него смотрел молодой, но уже хлебнувший крови хищник.

– Испытательный срок ты не прошел, Вербинский. И честно заработал три года общего режима. Но скажи спасибо Кате. Отговорила она Бориса, нет на тебя заявления. И дела нет…

– Ну, спасибо, – горько усмехнулся Семен.

Ему грозил срок за покушение на убийство, и это если его не посадят на нож по заказу Фраера, а тут о каком-то мордобое разговор. Но Кате все равно спасибо… Жаль, что им никогда не быть вместе.

– А личность киллера мы установили. Взять не смогли, зато вышли на заказчика. Она дала показания, так что можешь идти в церковь и поставить свечку за свое чудесное спасение…

– Хочешь сказать, что я свободен?

– Ну, не совсем. Дело закрыто, но я тебя отпустить не могу. Сейчас подъедет следователь… Не советую тебе просить у него извинений, – недобро усмехнулся Кустарев. – Жук ты скользкий, и это я тебе в лицо говорю. И еще скажу: держись от Кати подальше!

– Что-то я тебя не понял, старлей? – вскинулся Семен. – Тебе какое до нее дело?

– А такое! Карма у тебя гнилая! Загубишь девчонку! Пусть лучше с Ивченко будет, чем с тобой…

– Я не понял, ты что, в сваты записался?

Кустарев ничего не ответил. Неторопливо поднялся, спокойно повернулся к Семену спиной и был таков.

А вскоре действительно появился следователь, и он выписал путевку на свободу.

Семен вышел из изолятора, направился к остановке. Он собирался сесть в автобус, когда его окликнул знакомый голос.

Катя стояла в нескольких метрах от него, выглядывая из-за будки билетной кассы. Нетрудно было догадаться, кого она боится.

Где-то поблизости мог находиться ее преследователь, но Семен не стал оглядываться. Плевать он хотел на Борю. И на испытательный срок начхать…

Он широко улыбнулся, подошел к Кате и порывисто обнял ее. Если сейчас появится Боря, он врежет ему от всей души.

– Семен, может, не надо? – спросила она, поднимаясь на носочки.

Ее губы трепетали в предвкушении поцелуя, и Семен не обманул ее ожидания.

Он целовал Катю, наслаждаясь вкусом ее губ, запахом волос и духов. Казалось бы, в таком состоянии старший лейтенант Кустарев не мог прийти ему на ум. Но пришел.

Он отстранился от Кати, посмотрел ей в глаза.

– Что такое? – встревожилась она.

– Да вот подумал… Если Боря твой появится, морду ему придется набить. А нельзя, обратно сяду… Зачем я тебе такой, если меня снова посадят?

– Ты мне любой нужен!

– Да нет, правильно старлей говорит, карма у меня нехорошая. Карму надо менять… А давай уедем!

– Куда?

– Ну, на Камчатку. Я с пацаном познакомился, у него там брат работает, зарплата – четыре тысячи долларов в месяц. А в сезон пять-шесть выходит…

Катя приложила палец к его губам и с нежной улыбкой кивнула. Да, она согласна. Хоть на край света, лишь бы с ним. И от Бори сбежать. И от самой себя…

– А Боря здесь пусть остается. Мы лет через пять вернемся и свой бизнес откроем. Ты у меня в шелках купаться будешь…

– Дело не в шелках… – Катя вдруг изменилась в лице: – Она что, к тебе идет?

Семен проследил за ее взглядом и увидел Зойку. Она переходила дорогу, направляясь в сторону изолятора.