Кровавые поля

– Нас ждет очень важный день, парни! Помочитесь и облегчитесь, как только сможете. Даже если сейчас вам не хочется. Не удивлюсь, если потом вам такого шанса не представится. – Коракс зашагал дальше, улыбаясь в ответ на неуверенный смех солдат. – И мне очень не понравится, если у кого-то на сандалиях будут незатянутые ремни, так что проверьте их заранее. Надевайте доспехи! Постарайтесь, чтобы те сидели удобно, а пояс частично брал на себя их вес. Пройдитесь, чтобы понять, всё ли на месте. Пусть ваши товарищи осмотрят застежки – калиги, нагрудник, шлем, щит. Проверьте, легко ли выходит меч из ножен, нет ли заноз на древке копий. Если появится желание, принесите жертвы богам. Не забудьте проверять запасы воды. И только после этого возьмите кусок хлеба и сыра, если они у вас есть. Нам всем предстоит долгий день, и полезно немного перекусить, чтобы живот не прилипал к спине. Тогда вам хватит сил до самого вечера.

Коракс пошел дальше, повторяя одни и те же слова, в равной мере подбадривая и раздавая удары тростью.

Квинт с восхищением посмотрел ему вслед и только потом начал выполнять приказы. Некоторое время он был слишком занят, чтобы думать, что может произойти в этот день. Все напряженно готовились к предстоящему сражению. Сквозь щели в палатке он видел, как легионеры других манипул делают то же самое. Квинт пожалел, что не может взлететь, чтобы посмотреть на огромный лагерь сверху. Какой удивительный вид предстал бы его глазам: десятки тысяч легионеров выходят из палаток, собираются на самых широких улицах лагеря и на открытых площадках внутри частокола… Очень скоро они выйдут из лагеря через четверо ворот, следуя за своими штандартами и трубачами, построятся в походную колонну и двинутся к месту сражения.

Когда гастаты заняли свое место в колонне, наступил рассвет. Над ними поднимались тучи пыли, покрывая легионеров тонким коричневым слоем. Люди кашляли и ругались. Жара постепенно усиливалась, и солнечные лучи понемногу поджаривали солдат, закованных в доспехи. Даже стоя на месте, Квинт отчаянно потел. Когда ближайший трибун отдал приказ выступать, он радостно вздохнул. Любое движение воздуха приносило облегчение.

– Благодарение богам, что мы ближе к началу строя. – Урс указал большим пальцем назад. – Мне жаль тех несчастных ублюдков, которым всю дорогу придется глотать нашу пыль.

– Кавалерия всегда имеет преимущество, – заметил Квинт, глядя на отряд проскакавших мимо всадников, рассчитывая увидеть Калатина. – Им достается гораздо меньше пыли, чем пехоте.

– Да и работа у них намного легче, – проворчал легионер, шагавший в соседнем ряду. – Красавчики, будь они прокляты…

Урс фыркнул.

– Они целыми днями сидят и обмахиваются веерами, пока мы сражаемся с гуггами.

Квинт успел вовремя прикусить язык, чтобы не начать защищать своих прежних товарищей. Однако его нынешние соратники во многом были правы. До сих пор кавалерия римлян сражалась с Ганнибалом не слишком успешно.

– Не думаю, что для них все будет так просто. – Он подумал об отце и Калатине и вознес молитвы Марсу, богу войны, чтобы тот защитил обоих. – И все же нам еще труднее.

Все у него внутри сжалось, и он добавил молитву обо всех остальных легионерах – кроме Мацерио. Будь он проклят! Светловолосый легионер находился в двух рядах сзади и на несколько шагов левее. И еще Квинт попросил богов, чтобы во время сражения Мацерио не оказался у него за спиной. В горячке боя никто не заметит, как легионер получил рану.

Умереть от предательского удара в спину гораздо хуже, чем погибнуть от жажды или клинка карфагенянина.

Квинт знал, что непредсказуемые волны сражения могут вынести его самого за спину Мацерио, а не наоборот. И, хотя он бы предпочел свести с ним счеты лицом к лицу, Рутил оставался неотомщенным слишком долго. Квинт решил, что, если у него появится шанс, он им воспользуется.

– Гадес, почему мы строимся таким узким фронтом? – пожаловался Квинт, стоявший в седьмом ряду вместе с Урсом, Севером и тремя товарищами по палатке. – Ширина в шесть человек для манипулы? Это не имеет никакого смысла. При таком построении никому из нас не придется участвовать в сражении.

Урс пожал широкими плечами.

– Так у нас будет больше шансов дожить до заката, – прошептал он.

Казалось, Коракс, находившийся в переднем ряду, обладает сверхъестественным слухом. Он повернул голову.

– Ну, кто там жалуется?

Квинт закрыл рот и стал смотреть прямо перед собой.

– Мы построились, как нам приказали, вы, жалкие отбросы, а не легионеры! Всем ясно?

– Да, командир! – ответили они.

Гримаса исчезла с лица Коракса.

– Я знаю, что стоять здесь и ждать возможности двинуться вперед неудобно. Я понимаю, что вам жарко, и пыль попадает в глаза и рот, и даже в задницу. Вы хотите поскорее с этим покончить. Но Варрон знает, что делает. Как и Павел, и Сервилий. А трибуны выполняют их приказы, понятно? Именно здесь мы будем сражаться, потому что сейчас наши фланги защищены.