Кровавые поля

Винная лавка, самая обычная, с открытым входом, внутри представляла собой просторное прямоугольное помещение, в альковах мерцали масляные светильники, с полок на Аврелию смотрели раскрашенные статуэтки Бахуса и менад[8]. С другой стороны, вдоль стен были расставлены амфоры, а еще дальше находилась низкая стойка, за которой покупатели могли попробовать вино. Атия стояла в десяти шагах от входа с чашкой в руках. Рядом с ней находился владелец лавки, выглядевший смущенным. Невысокий мужчина поднял руки так, словно пытался успокоить Атию.

– Я всего лишь хотел сказать, моя добрая госпожа, что это следует обсудить, – сказал он, когда Аврелия подошла ближе.

– Здесь не самое подходящее место для обсуждения подобных вопросов, – резко сказала мать. – Как ты посмел подойти ко мне?

Мужчина пожал плечами.

– Будет лучше, если я приду в дом Марциала?

Губы Атии побледнели.

– Что происходит, мама? – спросила Аврелия.

– Ничего важного.

Невысокий мужчина обернулся. Его карие глаза окинули Аврелию с головы до ног и похотливо заблестели. По ее спине пробежал холодок.

– Это твоя дочь? Аврелия, если я не ошибаюсь…

– Да. А как зовут тебя?

Его смазанные маслом вьющиеся волосы дернулись, когда он наклонил голову.

– Фанес, ростовщик, к вашим услугам.

Аврелия все еще не понимала, что происходит, но, прежде чем она успела задать следующий вопрос, ее мать двинулась к выходу.

– Пойдем, – сказала Атия. – Мы уходим.

Аврелия поняла, что сейчас лучше не спорить, и последовала за матерью.

Фанес двигался очень быстро для человека такого маленького роста и мгновенно оказался на пути у Атии.

– Однако до сих пор не решен вопрос о долге твоего мужа, госпожа. Мы его не обсудили.

– Мы не будем ничего обсуждать! – резко сказала Атия и попыталась обойти Фанеса, но он снова преградил ей дорогу.

Аврелия не верила своим глазам и ушам.

– Прочь с моего пути, отвратительное греческое отродье! – приказала Атия.

Фанес не пошевелился.

– Возможно, я низкого происхождения, и я, несомненно, грек. Но это не заставит исчезнуть сорок тысяч драхм, которые мне должен твой муж.

– Ты получишь свои деньги! Ты прекрасно знаешь, что он всегда выполняет свои обязательства, да будут прокляты твои глаза.

– Да, казалось бы, учитывая его и твое происхождение, но я уже год не видел ни одной драхмы. Человек не может так долго ждать, он умрет от голода.

– Фабриция здесь нет. Быть может, ты не заметил, что сейчас идет война!

– Несомненно, Фабриций служит образцом для нас и всей Республики, но из этого не следует, что он может забыть про свои долги. В течение первых месяцев прошлого года я досаждал ему требованиями вернуть деньги. Ведь его отослали в Иберию вместе со Сципионом. Я стал задавать вопросы, и мне рассказали, что он вернулся, но его тут же отправили в Цизальпийскую Галлию, и тогда я послал ему письмо. Он мне не ответил.

– Вероятно, он не получил твоего письма. Там воцарился настоящий хаос. Проклятые галлы убивали всех наших гонцов.

На губах грека появилась хитрая улыбка.

– Я отправил свое письмо морем.

Уверенность Атии несколько уменьшилась.

– Но из этого еще не следует, что он его получил.

– Верно. Однако после того как без ответа остались мои второе и третье письма, я решил, что пришло время поговорить с тобой. Я собирался нанести вам визит, но мои источники сообщили, что ты намерена посетить город именно сегодня. Какая прекрасная возможность поболтать… И узнать, получила ли ты какие-то указания от своего мужа по данному вопросу.

Атия никак не показала, что она слышала слова Фанеса. Она лишь смотрела на него так, словно перед ней ядовитая змея.

– Кто тебе сказал, что я приеду в Капую? Марциал мог поделиться этой новостью только с друзьями.

Как и Гай, сообразила Аврелия.

Улыбка Фанеса стала еще шире.

– Раб, – презрительно бросила Атия. – Ты подкупил одного из рабов Марциала.

– У меня есть глаза и уши по всей Капуе. – Грек взмахнул руками. – Я ростовщик. Такие люди, как я, должны знать, о чем говорят в городе. Кто встревожен, кто хочет начать новое дело, ну, и другие сведения…

– Ты настоящий кровосос, – прорычала Атия.

Фанес укоризненно покачал головой.

– Твой муж всегда был вежлив со мной. В особенности, когда хотел, чтобы я продлил срок возврата долга. Должно быть, дело в его римском происхождении.

Атия не снизошла до ответа.

– Идем, Аврелия!

На этот раз Фанес не попытался ее остановить, он лишь повернул голову.

– Ахилл! Весельчак!

Двое мужчин, которых Аврелия заметила раньше, появились в дверном проеме. Они не были вооружены, но на их лицах застыло мрачное выражение.

– Господин? – спросил первый головорез, щеки которого избороздили глубокие шрамы.

Аврелия ощутила дурноту. Должно быть, его звали Весельчак. Она уже видела таких мужчин. Пара бывших гладиаторов, которым теперь платил грек.

– Никто не покинет лавку, пока я не разрешу, – заявил Фанес.

– Да, господин. – Громилы встали плечом к плечу, закрывая выход на улицу.

Хозяин винной лавки проворчал приглушенным голосом, что порча товара является преступлением, и исчез в задней комнате.

Атия расправила плечи.