Кровавые поля

– Насколько вообще можно быть готовым. Ждать труднее всего, верно?

– Да, – проворчал его помощник. – Пусть уж все поскорее начнется.

Ганнон хлопнул Мутта по плечу и пошел дальше. У конца своей фаланги он увидел Бостара, который говорил с Сафоном и их отцом. Заметив Ганнона, они поманили его к себе.

– Отец. – Он кивнул Бостару и Сафону. – Братья.

Малх посмотрел на сыновей.

– Это счастливый день, дети мои, – сказал он.

Все одновременно улыбнулись, но Бостар и Сафон не смотрели друг на друга.

– Кто бы мог предположить, что нам доведется стоять в Северной Италии в рядах армии Карфагена? – спросил Малх. – И что римская армия уже готова войти в нашу ловушку…

«Да, все это кажется невозможным», – подумал Ганнон. Еще совсем недавно он был рабом. На него нахлынули воспоминания. Не думай о Квинте.

– Не нужно искушать богов, отец, – сказал Бостар, глядя на небо. – Мы еще не одержали победу.

Сафон бросил на брата презрительный взгляд.

– Ты боишься, что мы проиграем?

Бостар не стал отвечать, лишь стиснул челюсти.

– Чрезмерная самоуверенность не нравится богам, – вмешался Малх, – тут Бостар прав. Проявление гордости может предшествовать падению. Лучше просить о победе, укротив свое сердце.

– Я прошу лишь о том, чтобы кровожадные галлы молчали до тех пор, пока авангард римлян не доберется до нас. Остальное мы сделаем сами, – заявил Сафон. – Ты согласен, брат? – Он ткнул Ганнона в бок.

«Не пытайся использовать меня в своей борьбе с братом», – сердито подумал Ганнон.

– Я уверен, что каждый из нас сыграет свою роль. И исполнит долг перед Ганнибалом.

Издалека донесся зов труб, и волосы на затылке у Ганнона встали дыбом. Да, сегодня битва состоится.

– Они идут! – выдохнул Бостар.

– Слепо, в туман. Возблагодарим Баал Хаммона за их заносчивость. – Малх оскалил зубы. – Возвращайтесь к своим фалангам. Мы увидимся, когда все закончится, если того пожелают боги.

Они обменялись улыбками и разошлись.

Крошечные капли влаги покрывали железо дротиков Квинта и край его щита. Его кожа стала липкой, туника – влажной, а из-за сырой травы промокли ноги. Пустой желудок напоминал, что он ничего не ел, и Квинт пожалел, что не съел хотя бы кусок хлеба во время марша, как это сделали многие его товарищи. Однако сейчас физические неудобства тревожили его меньше всего. Видимость становилась все хуже, серый туман окутывал землю тяжелым одеялом. Рутил и Урс находились в нескольких шагах слева и справа, но остальных Квинт уже разглядеть не мог. К счастью, Мацерио шагал максимально далеко, в самом конце шеренги. Тем не менее, двигаться вперед в таком плотном сумраке, когда враг всего в полумиле, было страшновато.

– Неужели это разумное решение? – пробормотал он. – Проклятье, ничего не видно…

Урс его услышал.

– Фламин считает, что к середине утра туман рассеется. Коракс и я с ним согласны. Надеюсь, тебе этого достаточно?

– Коракс отдавал приказ о выступлении без особого энтузиазма, – ответил Квинт.

И его не могло радовать, что они находятся всего в пятидесяти шагах впереди авангарда. Обычно это расстояние составляет не менее полумили, а далее должна следовать кавалерия.

– Такой опытный офицер не может испытывать особой радости. Он знает, что часть его людей сегодня погибнет или получит ранения, но его долг – выполнять приказы. Такой же долг лежит на мне. И на тебе, Креспо.

Квинт уловил предупреждение в голосе Урса. Он решил не говорить о своих тревогах относительно кавалерии, не желая рассердить Урса еще сильнее.

– Не беспокойся, – сказал Квинт. – Я все сделаю, как надо.

Урс что-то недовольно пробурчал в ответ и посмотрел в другую сторону.

– Передай остальным: двигайтесь медленно. Держитесь поближе друг к другу, расстояние не более пяти шагов. Я не хочу, чтобы кто-то из вас потерялся, слышишь?

Квинт повторил слова Урса Рутилу, а тот передал приказ соседу справа.

Сзади до них доносился тяжелый шаг тысяч легионеров, идущих следом. Снова и снова трубили трубы, к марширующей колонне присоединялись новые солдаты. Шум усиливался горным склоном, к которому приближались велиты, оставив озеро слева. Вскоре грохот стал таким оглушительным, что перекрывал все остальные звуки. Он вызывал тревогу, но громкий ритм внушал еще и уверенность. И ужас. «Он должен вызвать страх у карфагенян», – подумал Квинт. Если они, конечно, не ушли.

Какая-то часть его сознания отчаянно надеялась, что враг остался наверху. Карфагеняне слышали, как приближаются римляне, но не могли их видеть. Такое не может не пугать. Они не настолько безумны, чтобы выйти нам навстречу в тумане. Они будут ждать на склонах, пока мы не подойдем ближе. А к этому моменту туман начнет рассеиваться, и все вокруг прояснится.