Кровавые следы

Легко было растеряться из-за ограниченной видимости из положения лёжа. Мы особо ничего не видели из растущих перед нами растений, которые были всего в полтора фута высотой. Если встать в полный рост, то становилось немного лучше. Я мог видеть, где находится их лагерь и мои трассеры, уносящиеся к нему, но не мог различить отдельных ВК. Джунгли для этого были слишком густыми. Я дважды поднимался для стрельбы и выпускал по полному магазину. Очень захватывающе было вскакивать, стрелять и тут же бросаться на землю, прежде чем они отстрелили мне задницу. Я был очень доволен собой, видя, как ловко я управляюсь. Оба раза, когда я вскакивал, более опытные парни, Кордова и Тайнс принимались орать мне, чтобы я лёг, что я ёбаный идиот, что меня сейчас подстрелят и всё такое, так что я перестал вставать.

Хоть мы все и перемешались, наша позиция оказалось удачной. Вначале мы находились на шесть часов, ВК на двенадцать часов, а Альварес посередине. Теперь мы переместились на десять часов. Мы обошли противника и теперь громили его сбоку. Что ещё более важно, наш огонь мог быть сколь угодно буйным и безжалостным, потому что наши раненые уже не оказывались между нами и ВК.

Позади нас снова появился Фэйрмен. Мы все взвыли, что он объявился именно сейчас, когда мы, лёжа и стреляя, едва перевели дыхание. Фэйрмен стоял в полный рост, носился туда-сюда, размахивал руками, как сумасшедший и указывал в стороны вражеских позиций. Он хотел, чтобы мы все прямо сейчас встали и пошли вперед, стреляя и перезаряжаясь так быстро, как мы сможем. «Просто продолжать движение», — кричал он нам, — «И не останавливаться!» Это было страшно. Мы должны были изобразить атаку Пикетта 78под Геттисбергом с боевыми патронами.

Я не помню никакого определённого сигнала, мы просто поднялись на удивление в унисон и зашагали вперёд. Каждый ствол у нас работал на полную катушку. Трассеры с обеих сторон летели во всех направлениях. Воздух вокруг нас был перенасыщен сгоревшим порохом и казался серым. Это было нереально. Каждый из нас играл в русскую рулетку и мы все это знали. Парень, идущий непосредственно справа от меня испустил стон, скрючился и свалился, получив пулю в живот. Через несколько шагов сержант Кондор, следующий справа в нашей импровизированной линии, взвизгнул, словно щенок, которого шлёпнули, потому что пуля пробила его рубашку спереди и вышла сзади. Она оставила красный, вздутый рубец у него на боку, но кровь не текла. Он проковылял ещё один или два шага и свалился лицом вперед. Вскоре он снова стоял на ногах, шагал вперёд, стреляя вместе с нами.

Всё это, без всякого сомнения, было самым большим безумием, что мне доводилось делать в жизни. Трудно поверить, что я действительно был там, шагая вперёд, к траншее, полной стреляющих по мне людей. Мы быстро приближались к их позициям. Я не знал, дойдёт ли дело до стрельбы прямой наводкой, когда мы туда доберёмся, или мы начнём биться врукопашную, или что-то ещё. Я не имел времени раздумывать и не мог собрать мысли, чтобы это сделать, пока мы не дошли. Наступление продолжалось метров тридцать или сорок, и заняло не более минуты. Когда мы добрались до лагеря, я глубоко дышал, и сердце у меня колотилось, словно взбесившаяся машина Морзе.

Пока мы шли, Джилберт выпалил почти полную стопатронную ленту. Я выпустил около пятидесяти пуль из трёх разных магазинов. Как ни странно, и как ни невероятно это звучит, во время заварухи я отмечал факт, что уничтожаю государственное имущество, когда выбрасываю пустой магазин вместо того, чтобы спрятать его. Так я мог быстрее перезаряжаться. Это была непонятная реакция. Однако, оказаться в положении, когда позволительно так делать, помогало мне чувствовать себя настоящим солдатом.

Лагерь, когда мы до него добрались, оказался пуст, за исключением одного мёртвого вьетконговского солдата, лежащего в траншее. Другие раненые вражеские солдаты оставили два кровавых следа, ведущих за пределы лагеря, один к северу, а другой — к востоку. Ну, по крайней мере, мы сыграли не всухую. Мы продолжали продвижение, стреляя и перезаряжаясь, сквозь лагерь и дальше в джунгли, пока не преодолели достаточное расстояние, чтобы устроить приличный оборонительный периметр. Тут мы остановились и перегруппировались, расставив членов всех отделений на свои позиции с нормальными промежутками.

Пока мы стояли там в качестве блокирующих сил на случай, если ВК вернутся, другие взводы направились к нам, чтобы перенести наших раненых к посадочной зоне к югу от нас. Была привлечена артиллерия, и снаряды летели у нас над головой в сторону путей отступления ВК.