Кровавые тени

— Когда я присоединилась к ПКВ, я поискала в архивах информацию о смерти моих родителей. В двух отдельных отчётах экстрасенсов говорилось одно и то же: что их астральные тела были захвачены, а души всё ещё оставались нетронутыми; их души не перешли в загробную жизнь. Но там было слишком мало того, что я могла исследовать, не имея названия для продолжения. Ни один третий вид не стал бы разговаривать со мной из-за моей работы и моих связей. У меня заканчивались варианты. И время.

— И ты начала искать меня.

— Я знала, что ты не обычный вампир. Что говорили люди. То, как ты себя вёл. Исследование, которое я провела. Я, так или иначе, собиралась взять тебя, но да, я надеялась найти что-нибудь в своём чтении теней.

— Но никто из твоих коллег не знал, чем ты занималась? Даже Макс?

— Никто никогда не верил мне, что смерти моих родителей были связаны.

— Ну-ну, у золотой девочки есть коварная жилка.

Она знала, что нельзя терять времени, что он, должно быть, уже спланировал, что собирается с ней сделать, но слова всё равно застряли в её горле, даже когда она это сказала:

— Я хочу заключить с тобой сделку. Тварь, которая убила моих родителей, придёт и за мной тоже. Помоги мне убить её, и я дам тебе то, что ты хочешь.

Его молчание, его пренебрежительная улыбка разозлили её.

— Ему нужна моя душа, Кейн, — добавила она. — И, очевидно, тебе тоже.

— Но это произойдет только через три дня. К тому времени я с тобой закончу.

Её пульс участился от его беспечности, поскольку она изо всех сил пыталась подавить своё раздражение и панику.

— Чтобы добраться до моей души, тебе нужно моё сердце. Пока что у тебя нет ни малейшей надежды добраться до неё, без шансов. Я предлагаю тебе путь внутрь. Будешь дураком, если не примешь его.

— Такая убеждённость.

— Я серьёзно, Кейн.

Его пристальный взгляд снова насмешливо скользнул по ней.

— Так ты советуешь, что мне лучше брать то, что я хочу, пока могу?

В животе у неё всё перевернулось. Она прищурила глаза от пассивной угрозы.

— Почему бы и нет? Помоги мне ненавидеть тебя ещё больше. Это поможет твоему делу.

И она ненавидела его. Ненавидела его за то, что он отклонил её просьбу, как будто она ничего не значила. Ненавидела его за то, что он был настолько высокомерным, что думал, что он всё ещё может соблазнить её. Ненавидела тот факт, что он изначально принёс её сюда.

И когда он сверкнул намёком на эту сексуальную улыбку, на эти смертельно соблазнительные резцы, она возненавидела то, как он воспламенил её изнутри.

Ненавидела тот факт, что он был таким чертовски сексуальным. Таким чертовски плохим. Так что, будь проклято всё, что глубоко внутри она жаждала.

Ненавидела тот факт, что она хотела его, несмотря на то, что знала, что он был ядом. Ядом настолько смертельным, что если бы она впустила его в свой организм, всё было бы кончено.

Тишина заполнила пространство между ними, когда вызывающий взгляд Кейтлин с негодованием встретился с его глазами.

Если бы он, в самом деле, не нуждался в ней, её воинственность и дерзость побудили бы его без колебаний проявить свою похоть. Никто так на него не смотрел. И уж точно не агент ПКВ.

Но ставки были слишком высоки.

Кроме того, ненависть была менее болезненной, чем любовь, и он не собирался быть таким милосердным. Ведь как бы она ни была сердита, Кейн видел выражение её глаз, когда выходил из душа. Он видел пронзительный взгляд, который она отвела, когда он уронил полотенце. Кейтлин, которая этим простым мимолётным поступком выдала, что она не просто неопытна, но и обольстительно застенчива.

Он наблюдал за ней достаточно долго, чтобы знать, что в рабочем режиме она была смелой, порывистой и расчётливой. Но только потому, что у неё был контроль, где существовали границы и протокол. Здесь она чувствовала себя неловко и неуверенно — и не только из-за смены власти. Он уже видел доказательства этого в коридоре и на столе. Он пробудил в ней что-то болезненно неловкое, что-то потенциально неотъемлемое от его преимущества — потенциал, который стоит изучить.

Кроме того, было бы лучше, если бы она быстро узнала, кто здесь главный, прежде чем у него возникнет искушение совершить что-то более разрушительное, чтобы доказать свою точку зрения.

Кейн встал с кровати и поставил свою бутылку на прикроватный столик. Он очистил губы от следов алкоголя, которые могли испортить её вкус. Он поймал её за колени, с лёгкостью развёл её ноги, несмотря на сопротивление, и перевернул её на спину, подмяв под себя. У Кейтлин перехватило дыхание, когда он прижался бёдрами к её бедрам. Она хлопнула его по плечу, желая увеличить дистанцию, но он оттолкнул её руку, ловко переплетя свои пальцы с её и прижав руку к матрацу у её головы.

Он наблюдал за каждой реакцией, медленно проводя тыльной стороной свободной руки вниз по её связанному запястью, вниз по мягкой, нежной коже предплечья, мимо поднимающегося холмика груди к горлу. Нежно взяв её за подбородок, он наслаждался красноречивой искрой в её глазах — искрой, которую каждый вампирский инстинкт побуждал его разжигать.