Кровавые тени

— Они могут принимать облик только мертвых. И они похожи на асвангов³. Ты смотришь им в глаза, и твоё отражение кажется перевёрнутым. Если ты человек, и ты видишь это, и это смотрит прямо на тебя, ты знаешь, что тебе пиздец.

— Но их можно убить.

— Да.

— Что тогда происходит с душами?

— Астральное тело рассеивается, и их души освобождаются, переходя в загробную жизнь.

— Ты когда-нибудь убивал такое существо?

— Да.

— Как?

— Это невозможно для любого, у кого меньше силы, чем у магистра вампиров.

Она нахмурилась.

— Но ты мне не поможешь.

— Это означало бы отложить мои планы на достаточно долгое время, чтобы он появился. Зачем мне это делать?

Нет причины. Абсолютно нет причины. Нет, если он действительно верил, что способен получить то, что хочет.

— Теперь тебе лучше? — спросил он. — Теперь ты знаешь правду?

— Я буду чувствовать себя лучше, когда оно умрёт.

Он почти улыбнулся, а затем, не колеблясь, укусил приготовленную им область. На этот раз он был медленнее, более интенсивным.

Кейтлин сжала свои руки в его, пока он ел безболезненно, но жадно. Она закрыла глаза, потерявшись в ощущении, в своей беспомощности, пока он поглощал её с присущей ему лёгкостью.

Это было так интенсивно, как она себе и представляла. Даже больше. В те времена, когда она осмеливалась фантазировать об этом. Когда то, что говорили женщины, испытавшие его, играло у неё в голове. Она задерживалась на их воспоминаниях, иногда ставя себя на их место, прежде чем чувство вины и стыда брало верх.

Разочарование поглотило её, когда физическая потребность в том, чтобы он остановился, взяла верх. Её предобморочное состояние дезориентировало её. Но она знала, что он недостаточно наелся, если она хотела насытить его, чтобы усыпить его. Потому что вместо того, чтобы кормиться как следует, чем он был знаменит, он был сдержан с ней, точно так же, как это было в ванной. К её раздражению, он явно был более чем способен сдерживать свой аппетит, как к крови, так и к сексу. По крайней мере, с ней. Способный, потому что она была средством для достижения цели.

В этот момент его самообладание не успокоило её; а наоборот разозлило. Оно оскорбляло её, потому что она точно знала, на что он был способен, когда им двигали желание и нужда. Это был тот Кейн, которого ей нужно было увидеть. Это была та беспощадность, которую она хотела испытать, чтобы подавить своё собственное желание, горевшее в её груди, нарастающее под пупком. Она хотела, чтобы он так сильно желал её. Ей нужно было, чтобы он забылся.

Ей нужно было выбраться оттуда.

Но когда он снова лизнул её, она поняла, что он слизывает последние следы. Он заканчивал. Ничего, кроме небольшой дегустации для него, несмотря на то, как много она отдала.

Когда он отпустил её руки, готовый оторваться от неё, она схватила его за руку, почувствовав изгиб твёрдого бицепса под своей ладонью. Тогда она поняла, что не имела права упорствовать. Что что-то внутри неё вот-вот переступит черту.

— И это всё?

Какое-то мгновение он никак не реагировал. Но его нерешительность сказала ей, что он не ожидал такого ответа, и одно это дало ей чувство триумфа.

Его глаза заинтриговано сузились.

— Я принял достаточно.

Когда он оторвался от её пристального взгляда, чтобы снова отодвинуться, она усилила хватку. Она знала, что это было больше, чем просто желание, чтобы он накормил себя до одури — всё её тело неохотно изнывало и пульсировало, умоляя его не отстраняться.

— Я не уверена в этом, — сказала она.

Это было уже слишком. Она прекрасно это понимало. И в тот момент ей было всё равно.

Он упёрся предплечьем рядом с её головой, его глаза блестели от любопытства.

— Я имел в виду для тебя.

— Я предлагаю тебе больше, — сказала она.

Она отпустила его руку и осторожно положила руки по обе стороны от головы. В последнем акте молчаливого согласия она оторвалась от его пристального взгляда и повернула голову в сторону, подставляя ему свою шею.

Если он откажет ей сейчас, это сломит её. Не только из-за её самоуважения, но и из-за потери возможности, которую создал идеальный момент.

Он схватил её за подбородок и заставил снова посмотреть на него.

— Во что ты играешь? — спросил он, его глаза смотрели так глубоко в её, что она задалась вопросом, может ли он сам увидеть ответ.

В животе у неё всё перевернулось. Её дыхание стало опасно поверхностным.

— Ты хочешь ещё или нет?

Он облизнул свой резец, его глаза подозрительно потемнели.

Он снова взял её руки в свои, прижал их над её головой. С секундной задержкой он снова укусил её за шею.

Кейтлин вздрогнула, когда его клыки вошли в неё со всей силой. Она ахнула, несмотря на то, что не хотела этого. На этот раз в подаче был оттенок наказания — она это почувствовала. Его хватка на её запястьях усилилась, его пах сильно прижался к её.

Она задавалась вопросом, чем больше он брал, тем жёстче брал. Если даже в нём была определённая инстинктивная потеря контроля, которая пришла с кормлением.