Кровавые тени (ЛП)

Она увидела по его глазам, что он знает, о чём она думает. И он нахмурился, затем последовала вспышка паники в его глазах — чего она никогда раньше не видела. Когда она протянула руку и положила ладонь ему на грудь, прямо над сердцем, он попытался отпрянуть.

— Что, твою мать, ты делаешь, Кейтлин?

— Прости, — сказала она, с трудом сглотнув из-за сдавленного горла, её пульс участился. — Мне нужно это сделать.

Он попытался вырваться из наручников, но был скован слишком крепко. Он опустил взгляд на её руку, дрожащую на его груди, затем снова посмотрел ей в глаза.

— Кейтлин, убери от меня свою руку.

Она покачала головой.

— Нет.

Его потрясающие тёмно-синие глаза сощурились, резцы немного удлинились за красивыми мужественными губами.

— Ты не можешь этого сделать.

— Мы сейчас это выясним, не так ли?

— Они слишком сильно ослабили меня, чтобы я мог полностью блокировать тебя.

— Даже лучше. Попробуй сопротивляться, и я воспользуюсь шприцем.

— Твою мать, — рявкнул он, каждый мускул его плеч, рук, груди напрягся из-за ограничений.

Её рука напряжённо замерла на его прохладной коже. Она попыталась расслабиться, готовясь к тому, что должно было произойти. Ей нужно было отточить свою концентрацию, сохранить в себе силы, чтобы выдержать его взгляд, зафиксировать его пристальный взгляд на себе.

— Сколько времени проходит между ударами сердца, Кейн? Две минуты? Может быть, две с половиной? У нас может быть столько времени, а может быть, до этого считанные секунды, верно?

Он свирепо посмотрел на неё.

— Это убьёт тебя.

Она пристально посмотрела ему в глаза и уже видела, что произвела эффект. Она попыталась больше расслабиться, погрузиться в ту зону, которая так легко давалась ей. И по выражению его глаз она могла видеть, что он готовился к битве — битве, в которой, как он знал, он был слишком слаб, чтобы сражаться.

— Боишься того, что я увижу? Что я узнаю правду, Кейн? О том, как ты разыграл меня?

Его глаза покраснели, поскольку он уже был втянут ею, их энергии начали смешиваться.

— Кейтлин, не делай этого.

— Как мне убить потрошителя душ?

Он вздохнул почти по-человечески.

— Убери от меня свою руку.

— Нет.

— Сделай это!

— Почему? Пульс почти на месте? Ты чувствуешь, как он приближается? Неприятно, когда ты чувствуешь, как тикают часы, не так ли, Кейн? — она не сводила с него пристального взгляда. — Ты знаешь, что ты должен сделать.

— Я уже говорил тебе.

Его глаза начали слезиться, будь то от борьбы с ней, она не была уверена. А может от разочарования или гнева.

— Кейтлин, ты должна мне поверить.

— И я это сделаю, когда увижу правду.

— Остановись.

— Перестань бороться со мной, — сказала она.

— Нет.

— Ты не сможешь победить меня в таком состоянии. Будь ты магистр вампиров или нет.

Его челюсть сжалась, зубы стиснулись, глаза сузились, когда он повернул голову в сторону, пытаясь оторваться от неё.

Энергия начала увеличиваться — она могла чувствовать сопротивление тока под своей рукой. Приближался прилив, и он нарастал. Она почувствовала, как на неё начинает накатывать транс, как всегда бывало в такие моменты раньше. Транс, который позволит ей погрузиться вглубь, почувствовать каждый импульс, настроиться на темноту, которая была внутри них, подобно погружению в сон, всё начинало сливаться, разрозненные образы начинали мелькать перед её глазами.

И это была мощная энергия, накапливающаяся под её ладонью, энергия, которой она никогда не знала. Энергия, которая была тёмной, могущественной и непостижимой. Эта волна не обещала быть лёгкой. Это было похоже на затишье перед бурей: отдалённый рокот, а затем пугающая тишина. Она почувствовала, как её прошиб холодный пот. Это была не обычная волна — это было цунами, которое должно было обрушиться на её голову.

— Кейтлин, пожалуйста.

Его голос становился всё более отдалённым, как будто кто-то звал на продуваемом всеми ветрами пляже.

— Кейтлин!

Она слышала его, но знала, что не может настроиться. В ушах у неё сильно зазвенело. Она была близка, так близка к тому, чтобы узнать о нём всё, абсолютно всё — не только о его роде, но и о нём самом, о самых интимных его чертах, о том, что он чувствовал. О ней.

Но что-то боролось против неё. Подобно непрозрачному стеклу, она знала, что за ним есть что-то ещё, но не могла добраться. И чем сильнее она старалась, тем плотнее становилось стекло. Он боролся с ней, он использовал все свои силы, чтобы сопротивляться ей, но в тот момент, когда раздастся импульс, это стекло разобьется вдребезги.

И она почувствовала панику за пределами темноты. Она почувствовала трепет. Она почувствовала печаль.

— Кейтлин, твою мать!

Удар приближался. Волна нарастала. Её тело изнывало, но она заставляла себя оставаться сосредоточенной.

Она знала, что до удара оставались считанные секунды. Может быть, даже мгновения.

— Ладно! Если мне нужно будет убить его, я убью его!

Что-то хрустнуло. Она не знала, что именно, но что-то произошло. Как скачок напряжения, от которого вырубился свет.