Кровавые тени (ЛП)

Когда волнение в её животе усилилось, она попыталась отвлечься, сосредоточившись на некоторых вещах, которые он сделал. Садистская черта, которой он прославился. За этими опьяняющими глазами и соблазнительной улыбкой скрывались безжалостные и извращённые сердце и разум. Он был морально надломлен. Она так и не смогла собрать отчёты в достаточном количестве, чтобы доказать это, но то, что случилось с Араной, сделало его ещё хуже. Она была уверена в этом. До этого он был плохим; с тех пор он стал чудовищем. Ксавьер мог говорить всё, что ему заблагорассудится, но она не сомневалась, что многие из тех дел, по которым его хотели осудить, были результатом того, что он искал ответы. И часть её, крошечная часть, которая помнила ярость, которую она испытала, прочитав те экстрасенсорные отчеты о том, что случилось с её родителями, понимала его.

Но это не оправдывало того, что он сделал. И она должна была продолжать говорить себе это, точно так же, как ей нужно было постоянно напоминать себе, что в нём не было ничего достаточно привлекательного, чтобы оправдать её влечение. Вообще ничего.

А затем он нахмурился, разочарование отразилось в его потрясающих глазах — глазах, которые когда-то излучали любовь. Потому что он любил свою сестру. Никто не мог этого оспорить. Они были неразлучны — связь, которая крепко сформировалась после того, как они стали свидетелями бойни своих родителей на их родине линчевателями вампиров. С юных лет он защищал её и заботился о ней. Во многих отношениях казалось, что она была его спасением. Затем её тоже убили. И тьма была выпущена на волю.

Кейтлин вырвалась от своих мыслей.

Ей нужно было подойти поближе к гофрированной двери, чтобы проверить её. Она должна была максимально использовать каждую возможность.

Она скрестила руки на груди и, подойдя, встала рядом с ним, решив посмотреть сверху вниз на то, что он делал. Она увидела, как его взгляд задержался на её лодыжках, икрах, прежде чем снова переключился на мотоцикл. Она вспыхнула от осознания того, что он разглядывает её, пока не отругала себя, напомнив себе, что всё это было просто игрой. Игра, в которой Кейн Мэллой был более чем искусен.

Она попятилась и подошла к гофрированной двери, чтобы оценить висячий замок. Он был такой же простой, как замки на двери.

— Возвращайся туда, где я могу тебя видеть, — сказал Кейн.

— Я ничего не делаю.

Она оглянулась на него и увидела, что он сердито смотрит на неё. Она отстранилась от двери и обошла его с другой стороны.

— Так где ты на самом деле живёшь? Потому что это точно не здесь, не так ли?

Она посмотрела вниз на люк в полу и провела руками по прохладной коже боксёрской груши, возвращаясь к машине. Она остановилась у открытого двигателя и оценила его, ожидая его ответа. Она неторопливо обошла машину по периметру, проведя пальцами по гладкой краске, прежде чем сделала полный круг к водительской двери. Его отказ отвечать не удивил её. Прислонившись к двери бедром, она скрестила руки на груди.

— Ты ранее выходил покормиться?

Его глаза, задумчиво-прищуренные, по-прежнему были устремлены на двигатель.

— Тебе часто нужно кормиться? — добавила она.

— Ты имеешь в виду, что для нас, магистров вампиров, это иначе?

— Это?

— О чём ещё тебе не терпелось спросить меня, Кейтлин? Где я тусуюсь? Когда я совершил свой первый укус? Какие женщины мне нравятся? Что я делаю, когда не совершаю преступлений? С какого места на человеческом теле мне нравится кормиться? — он потянулся за другим инструментом. — Все эти неуместные маленькие вопросы.

— Ты тусуешься в основном на восточной стороне Блэкторна, но иногда приезжаешь на запад. Ты предпочитаешь подвальные бары и клубы. Тебе нравятся ваши женщины опытные, немного банальные, но сексуальные, не будучи распутными. Очевидно, тебе нравится механика и игры в карты. Когда ты кормишься, ты предпочитаешь шею или внутреннюю поверхность бедра. Я не знаю, когда ты первый раз укусил, но предполагаю, что ты был довольно молодым.

Её внимание к нему не дрогнуло, пока она неуверенно ждала его подтверждения.

Казалось, прошла целая жизнь, прежде чем он ответил:

— Какое моё второе имя?

— Джеймс. Кейн Джеймс Мэллой. Если записи верны.

Он почти улыбнулся, его взгляд мимолетно встретился с её глазами, прежде чем он снова обратил своё внимание на то, что он делал.

— Настоящий маленький охотник, не так ли?

— Я изучила архивы. Ты переехал в этот район незадолго до того, как правила вступили в силу. Ты выкупил большую часть восточной части, часть юга и севера. Мы не знаем точно, откуда ты явился, но есть указания на то, что возможно откуда-то с севера. Клан Мэллой господствовал там на протяжении веков. Твоя семейная линия восходит к периоду до 1200-х годов, хотя мы не знаем, как ты вписываешься в эту временную шкалу. Для вампира необычно мигрировать так далеко от своей родины. Особенно магистру вампиров, — она сделала паузу. — Должно быть, у тебя была веская причина уехать. Может быть, стимул получить что-то новое под свой контроль?