Кровавые тени (ЛП)

«Мне не должно это нравится, — прошептал осуждающий голосок в глубине моего сознания. — Это неправильно… плохо».

Я отмахнулась от этого голоса Мы должны заплатить налог на грех, и Лаиш, казалось, думал, что барьер рухнет только после того, как я кончу. Так что нужно просто расслабиться и позволить этому случиться — о последствиях буду переживать позже.

— Mon ange, — пробормотал он, нежно уткнувшись носом в мои бедра. Его усы царапали мою сверхчувствительную плоть, посылая дрожь от страха и предвкушения вверх по спине. Трудно поверить, что Лаиш настолько сильно желал этого, но то, как он смотрел на меня, с невероятно сильным голодом в глазах, явно доказывало, что хотел.

— Лаиш, — позвала я, не зная, что делать. Должна ли я просто сидеть, как и раньше? Хотя честно говоря, мне с трудом удавалось оставаться на месте, особенно ближе к концу, когда он прижался кончиком языка к клитору прямо через трусики.

Лаиш, казалось, почувствовал, что я нервничаю.

— Расслабься, Гвендолин, — тихо сказал он. — Сначала я просто поцелую твои внешние губки. И когда подберусь к клитору, обещаю, буду очень и очень нежным.

Его слова меня успокоили, уверена, он догадывался об этом. Он уже знал меня, знал мое тело лучше меня самой. Уверена, он мог бы прикоснуться ко мне прямо сейчас. Уверена, что смогу расслабиться, смогу позволить ему попробовать меня на вкус.

Но знать что-то и на самом деле сделать — это две разные вещи. Я была напряжена, словно натянутая струна, когда Лаиш снова наклонился, овевая горячим дыханием мое раскрытое естество. Я почти неосознанно напряглась, но он снял часть напряжения, поцеловав влагалище справа. Потом слева… потом снова справа.

И только начала расслабляться, когда он вместо поцелуя лизнул нежную плоть. Открытым ртом мягко пососал сначала левую губку, потом внешние складочки.

Я не сдержала стон, когда он сделал это и с другой стороны. Богиня, это оказалось так хорошо, когда же он уже доберется до клитора? Я чувствовала, как он пульсирует, требуя внимания, умоляя о ласке. Хотела, чтобы Лаиш лизнул меня там, и в тоже время страшилась подобных ощущений. Мы уже выяснили, что я слишком чувствительна там, чтобы выдержать прямой контакт. Сможет ли он попробовать меня на вкус в таком деликатном месте, или для меня это окажется слишком? Ранее трусики создавали между нами защитный барьер, так что все казалось не таким интенсивным. Как будут ощущаться на мне его рот и язык без этого клочка ткани?

Мне не пришлось долго гадать. В это мгновение Лаиш наконец перестал целовать и лизать мои внешние складочки и перешел к внутренним.

Я опасалась, что он сразу же начнет ласкать кончиком языка чувствительный бугорок, но мне не стоило переживать. В конц концов, он демон похоти… и точно знал, как нужно прикоснуться и попробовать меня на вкус. Прижавшись кончиком языка к моим складочкам, он нежно лизнул сверху до низу. Это оказалось самое легчайшее прикосновение, и всё же я чувствовала невероятное возбуждение. Все мое влагалище окутало теплом и влажностью его рта, но от этого легкого и настойчивого движения вперед и назад мой клитор набухал и пульсировал от желания. Пронзительные искры удовольствия охватили все мое тело, и я поняла, что зарылась пальцами в густые черные волосы Лаиша.

Длинные пряди под моими пальцами ощущались словно шелковый водопад, а от жара его рта на моих лепестках каждый нерв плавился от наслаждения. Я застонала и прижалась к нему, двигаясь в собственном, казавшимся мне правильном ритме.

Лаиш сжал руки на моих бедрах, давая понять, что в восторге от моей реакции, и подался вперед, облизывая внутренние складочки, словно я его самое любимое мороженое. Я ахнула от этого нового ощущения и, приподняв бедра, бесстыдно оседлала его язык.

— Лаиш, — простонала я. — О богиня, пожалуйста…

Где-то в глубине моего сознания тихий голосок осуждающе нашептывал, что я веду себя плохо… иду против всего, чему учила меня бабушка. Но я уже почти ничего не слышала. Лаиш нежно и настойчиво ласкал меня языком, и внутри меня нарастало наслаждение, подталкивая все выше и выше.

Как только я поняла, что больше не выдержу, он на мгновение отстранился и взглянул на меня.

— Боги, Гвендолин, ты такая сладкая на вкус, — прорычал он хрипло. — Твоя щелочка такая нежная, восхитительная. Я мог бы кончить, просто вкушая тебя.

От его грязных разговорчиков я воспламенилась еще сильнее, мне нравилось, что, лаская меня, он возбуждался, едва не кончая только от того, что пробовал меня на вкус. Я не могла не вспомнить горячую сперму в моем кулаке прошлой ночью. Затем по какой-то причине я задумалась о том, каково это, если он кончит глубоко во мне, внутри пульсирующего лона. Будет ли сперма ощущаться такой же горячей, как на моей руке? Наполнит ли он меня до краев?

«Остановись, Гвендолин, — отругала я себя. — Не думай — ты до этого не дойдешь!»

— В чем дело, mon ange? — Лаиш пристально посмотрел на меня полуприкрытыми от похоти глазами. — Почему ты прикусила губу, почему в таком смятении? Тебе что-то не понравилось?