Кровавые вороны Рима

– Этот трибун командовал тысячью легионеров, и все они были убиты или захвачены в плен во время всего лишь одного набега. И если удалось разбить такой большой отряд римлян, как тут согласиться с губернатором и разделить его уверенность в окончательной победе Рима? Нет ни одной заставы на границе с землями силуров и ордовисов, которой не угрожала бы моя армия, ни один обоз с продовольствием не может чувствовать себя в безопасности ни на одной из дорог, по которым ездят римляне и их союзники. Вот так и будет с этого момента и до дня, когда у врага пропадет охота с нами сражаться. Даже могущественному Риму не по силам вечно нести постоянные человеческие потери, подтачивающие боевой дух. И заявляю всем, что наше стремление защитить родную землю и отстоять свободу гораздо сильнее желания римлян ее покорить. В конце концов победа будет за нами!

Каратак с вызовом посмотрел на Остория, а среди его спутников послышались одобрительные возгласы. Осмотревшись, Катон обнаружил, что помимо горных племен к Каратаку присоединились бриганты и воины других племен из северной и западной частей острова.

Губернатор выступил вперед и встал перед Каратаком. Выкрики из толпы постепенно стихли. Осторий заговорил, но уже не прежним рассудительным, взывающим к благоразумию тоном. Его голос звучал сурово и холодно:

– Пытки, которым вы подвергли одного из моих офицеров, не останутся безнаказанными. С этого дня приказываю казнить десять твоих сторонников за каждого убитого или захваченного в плен римлянина. Мой приказ распространяется на все племена, которые проявили глупость и поддержали твое обреченное на провал дело. Теперь ясно, что мое предложение заключить мир оказалось бесполезной тратой времени. Время переговоров закончилось, и я даю торжественную клятву всем богам, которых почитаю, что не успокоюсь, пока не разобью твою армию и не доставлю тебя вместе со всеми родственниками в Рим. И там вас подвергнут унижению, которое во сто крат искупит страдания трибуна Марцелла. Кроме того, клянусь, что не уйду на покой, пока не истреблю все горные племена. Ордовисов и силуров сотрут с лица земли, и останется лишь память, напоминание остальным племенам, живущим на этом острове, какова цена сопротивления Риму.

– Хорошо сказано! – одобрительно хмыкнул Макрон.

– Клянись сколько хочешь, римлянин! – рассмеялся Каратак. – Твои клятвы ничего не изменят. Мы будем драться и убивать римлян, пока не сломим ваш боевой дух.

Ответить Осторий не успел, так как в этот момент выступил вперед Прасутаг и, дождавшись тишины, обратился к собранию. Выслушав первую фразу, Маркоммий перевел ее римлянам.

– Король иценов говорит, что уже достаточно пролито крови. Слишком много жертв с обеих сторон, и пора положить конец противостоянию. Он говорит, что за предложенный римлянами мир придется платить, но хотя цена и высока, это все же лучше, чем бесконечные страдания людей, которые оказались втянутыми в борьбу с Римом. Из личного опыта король знает о доблести римских легионеров. Ему доводилось сражаться на их стороне, и король иценов уверен в их непобедимости. Они не уступят, пока не одержат полную победу. – Последние слова Маркоммий перевел от первого лица: – Прошу тебя, Каратак, воспользуйся предоставленной возможностью, сложи оружие и прими мир. Последуй примеру народа иценов.