КРОВАВЫЕ ЗЕМЛИ: Европа между Гитлером и Сталиным

У американцев и британцев были еще большие сомнения. Красная армия побеждала в войне против Вермахта на Восточном фронте, и Сталин был более важным союзником, чем любое польское правительство. Британцы и американцы чувствовали себя комфортнее, принимая лживую версию о катынской бойне и обвиняя в ней немцев. Им было значительно проще подговаривать польских союзников к компромиссу, чем стараться одержать победу над Сталиным. Они хотели, чтобы поляки приняли ложную версию о том, что это немцы, а не советский режим, уничтожили польских офицеров, и предпочли бы, чтобы Польша отдала восточную половину своей территории Советскому Союзу, что было неприемлемым действием для любого суверенного правительства.

По этому поводу Лондон и Вашингтон в конце 1943 года уже договорились, что Советский Союз заберет восточную половину довоенной Польши после войны. Западная советская граница, предоставленная Сталину Гитлером, была подтверждена Черчиллем и Рузвельтом. Лондон и Вашингтон одобрили (с небольшими изменениями) линию Молотова-Риббентропа как будущую советско-польскую границу. В этом смысле Польшу предал не только Советский Союз, но и ее западные союзники, которые подговаривали поляков идти на компромиссы в то время, когда с помощью этих компромиссов можно было достигнуть еще меньшего, чем поляки думали. Половина их страны уже была сдана без их участия622.

Преданное собственными союзниками, польское правительство в Лондоне уступило инициативу польским бойцам в Варшаве. Не видя другой надежды, кроме польского суверенитета, Армия Крайова сделала выбор в пользу восстания в столице, которое должно было начаться 1 августа 1944 года.

Варшавское восстание в августе 1944 года состоялось в рамках операции «Буря» – хорошо спланированного национального восстания, которое должно было обеспечить польским войскам выдающуюся роль в освобождении довоенной польской территории. К концу июля, однако, операция «Буря» уже провалилась. Армия Крайова планировала сражаться с немецкими подразделениями, когда те отступали от Красной армии на территории бывшей Восточной Польши. Невозможно было заключить предварительные соглашения с Советским Союзом об условиях этого сотрудничества, поскольку Сталин разорвал дипотношения. Польские командующие действительно вступили в локальные соглашения с советскими командующими летом 1944 года, но дорогой ценой. Переговоры означали, что поляки должны были выходить из укрытий и называть свои настоящие имена, а советская власть воспользовалась польской уязвимостью по максимуму. К полякам, которые раскрывались, чтобы присоединиться к совместной борьбе против немцев, относились как к людям, которые могли сопротивляться будущему советскому режиму. Советский Союз не имел ни малейшего намерения поддерживать какой-либо институт, утверждавший, что представляет независимую Польшу. Советское руководство и НКВД относились к каждой польской политической организации (за исключением коммунистов) как к части антисоветского заговора623.

В июле 1944 года польским соединениям было позволено помогать Красной армии в наступлении на Вильнюс и Львов (главные города довоенной Восточной Польши), но затем они были разоружены своими советскими союзниками. Польским солдатам предложили выбор: либо они воюют под советским командованием, либо тюрьма. После разоружения НКВД арестовал всех, у кого было политическое прошлое. Советским партизанам было разрешено принять участие в победоносной кампании против немцев, а польским партизанам – нет. Действительно, в некоторых случаях советских партизан настроили против польских бойцов. Партизанский отряд Тувии Бельского, например, принимал участие в разоружении Армии Крайовой. Трагедия операции «Буря» была тройной: Армия Крайова потеряла людей и оружие; польское правительство осознало крах своей военной стратегии; поляки лишились жизни или свободы, сражаясь за землю, которую Польша ни в коем случае не могла получить обратно, поскольку Черчилль и Рузвельт уже отдали ее Сталину624.