Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Отсюда разница между советскими и немецкими репрессиями. На восток от линии Молотова-Риббентропа советский режим тяготел к секретности, и за исключением разве что каких-то экстраординарных случаев ему удавалось ее соблюдать. На запад от линии Молотова-Риббентропа немцы не всегда хотели скрытности, и она им плохо удавалась, даже если они ее хотели. Так жертвы «операции АВ» смирялись или пытались смирить свои семьи с постигшей их судьбой. Люди, ожидавшие смерти, по-разному видели смысл происходящего. Мечислав Габровский писал: «Кровь, пролитая на польской земле, удобрит ее и взрастит мстителей свободной и великой Польши». Ричард Шмидт, который набросился на своих следователей, не хотел поощрять месть: «Пусть дети не мстят, ибо месть порождает месть». Мариан Мушинский попросту попрощался с семьей: «Господь с вами. Люблю вас всех»[303].

* * *

Некоторые их тех, кто шел на смерть в ходе «Акции АВ», думали о своих семьях, посаженных в тюрьму советским правительством. Хотя советская и немецкая власти не координировали своих действий против образованных поляков, они выбирали себе в жертву одинаковый тип людей. СССР старался устранить те элементы, которые считал опасными для своей системы, под предлогом классовой войны. Немцы же защищали свои территориальные приобретения, исходя из тех соображений, что неполноценная раса должна знать свое место. В конце концов, политика обоих государств была очень похожей: депортации и массовые расстрелы проводились более-менее одновременно.

По крайней мере в двух случаях произошло так, что советский террор уничтожил одну сестру, а немецкий – другую. Янина Довбор (Левандовская) была единственной женщиной среди польских офицеров, арестованных советским режимом. Она любила приключения и еще девочкой научилась летать на дельтаплане и прыгать с парашютом. Она была первой в Европе женщиной, прыгавшей с пятиметровой высоты и выше. В 1939 году она прошла обучение как пилот и была зачислена в резерв Польских вооруженных сил. В сентябре 1939 года она была арестована СССР. Согласно одним материалам, ее самолет сбили немцы и она выпрыгнула с парашютом, но была арестована советской властью как польский младший лейтенант. Ее забрали в Осташков, а затем в Козельск. У нее была собственная комната, и она проводила время с товарищами по военной авиации, с которыми чувствовала себя в безопасности. Ее расстреляли в Катыни 21 или 22 апреля 1940 года и закопали в яме вместе с 4409 мужчинами. Ее младшая сестра Агнешка оставалась в немецкой зоне. Вместе с некоторыми друзьями она вступила в организацию сопротивления в конце 1939 года. Ее арестовали в апреле 1940 года, приблизительно в то время, когда ее сестра была расстреляна. Агнешку расстреляли в Пальмирском лесу 21 июня 1940 года. Обеих сестер похоронили в неглубоких могилах после фиктивного суда, обеих убили выстрелом в затылок[304].

Братьев Внуков, родом из области, которая некогда принадлежала центрально-восточной Польше, но теперь находилась довольно близко к немецко-советской границе, постигла такая же участь. Старший брат Болеслав был популистским политиком, которого избрали в парламент Польши. Якуб, младший брат, изучал фармакологию и конструировал противогазы. Оба женились в 1932 году, у обоих были дети. Якуб вместе с другими специалистами из его института был арестован советской властью и расстрелян в Катыни в апреле 1940 года. Болеслава же арестовали немцы в октябре 1939 года, отвезли в Люблинский замок и расстреляли в ходе «Акции АВ» 29 июня 1940 года. Он написал прощальную записку на носовом платке: «Я умираю за Родину с улыбкой на губах, но умираю невиновным»[305].

Весной и летом 1940 года немцы расширяли свою незначительную систему концентрационных лагерей, чтобы иметь возможность устрашать и эксплуатировать поляков. В конце апреля 1940 года Генрих Гиммлер посетил Варшаву и приказал, чтобы двадцать тысяч поляков поместили в концлагеря. По инициативе Эриха фон дем Бах-Зелевского, гиммлеровского комиссара по «германизации» Силезии, был построен новый концлагерь на месте бараков Польской армии недалеко от Кракова, в Освенциме, более известный по его немецкому названию Аушвиц. Когда «Акция АВ» подошла к завершению, узников больше не расстреливали, а отправляли в немецкие лагеря, очень часто в Аушвиц. Первая партия в Аушвиц состояла из польских политзаключенных из Кракова; их отослали 14 июня 1940 года и дали им номер 31-758. В июле партии польских политзаключенных отправляли в Заксенхаузен и Бухенвальд; в ноябре еще две партии – в Аушвиц. 15 августа начались массовые аресты в Варшаве, где сотни, а затем тысячи человек хватали на улицах города и отправляли в Аушвиц. В ноябре 1940 года лагерь стал местом уничтожения поляков. Примерно в это же время он привлек внимание инвесторов из «IG Farben»[306]. Аушвиц стал гигантским трудовым лагерем, весьма похожим на советскую модель, хотя его рабсила служила интересам немецких компаний, а не сталинской мечте о плановой индустриализации[307].

* * *