Кровавые Земли

У него изо рта хлынула кровавая пена, глаза расширились, а в груди зарождался гортанный, полный ужаса хрип. Такой звук мог издать только человек, который знал, что умрет. Мужчина взвыл, и его тело обмякло. Неподвижное. Безучастно смотрящее вверх.

Его дух улетучился, как и у девушки вчера, оставив оболочку пустой.

Доктор Карл делал массаж сердца, прижимая дефибрилляторы с ребрам. Но это было только для вида. Он знал, что мужчина мертв, но я видела, как сильно он боится признаться Иштвану в очередной неудаче.

– Простите, сэр, – быстро пролепетал он. – Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось. Это должно было сработать.

Иштван сжал челюсти так, что на его шее вздулись вены.

– Ведите следующего, – приказал Иштван охранникам у двери. – А этого уберите.

– Что? – Доктор Карл повернулся к нему, широко открыв глаза. Блондин тем временем отстегнул метровое тело и стащил его со стола.

– Мы будем повторять процедуру снова и снова, пока не добьемся нужного результата. Но в этот раз никакого успокоительного. Я не хочу, чтобы хоть что-то повлияло на результаты.

– Но…

– Мне плевать, даже если мы уничтожим все население Диких Земель. Мы не остановимся, пока не получится. Все поставлено на карту, – крикнул Иштван, подходя к Карлу. – Закончи тут. Сегодня же. Ты меня понял?

– Да-да-да, конечно, сэр. – Побледневший и вспотевший, доктор Карл закивал.

Дверь распахнулась, и Коричневые Кудри привел следующего испытуемого. Мое внимание переключилось на него, затем на фигуру рядом с ним, и ужас пронзил меня, заставляя задыхаться.

С ним была девочка лет десяти.

– Не-е-е-е-е-е-е-ет! – закричала я, пытаясь вырваться из сковывающих меня оков.

– Клади сюда. – Иштван указал на теперь уже пустую каталку. На полу рядом с ней собралась лужа крови. Маленькая девочка начала плакать, требуя маму.

– Ты больной, гребаный монстр! – прорычала я, вонзаясь ногтями в ладони. – Что с тобой не так? У тебя вообще осталась душа?

Иштван вздернул подбородок, поджав губы.

– Я не жду, что ты поймешь.

– Пойму? Она ребенок!

– Исследования показали, что дети гораздо более выносливы. Их тела быстро восстанавливаются, – оправдывался он. – Так мы развиваемся, Брексли. Учимся. Растем. Разве ты не хотела бы спасти тысячи жизней? Помочь излечить болезни, избавить от страданий? А вот я бы хотел… И кто из нас бездушный?

В горле заклокотал странный звук, пока я брыкалась и дергалась, чтобы снять кандалы. Маленькая девочка заплакала еще громче и побежала к Иштвану, словно он был единственным, кто мог защитить ее от меня. Словно я была чудовищем.

Я попыталась успокоиться, но Иштван уже толкнул ребенка обратно к солдату. Он уложил ее на каталку, пристегнув ремнями крошечные лодыжки и запястья.

– Все в порядке. – «Ложь». – Все будет хорошо. – Я заставила себя говорить спокойным, успокаивающим тоном. Ее всхлипы были подобны ножу, всаженному в печень. – Эй… посмотри на меня.

Потребовалось еще немного уговоров, прежде чем она подняла на меня свои карие глаза. Она была того же возраста, что и та девочка-фейри, которую я поклялась вытащить отсюда. Я так и не выполнила данное ей обещание.

– Как тебя зовут? – Я пыталась отвлечь ее от того, что делал доктор Карл, от большого шприца в его руке.

Шмыгнув носом, она ответила тоненьким голоском:

– Миша.

– Миша, а я Брексли, – продолжила я, притворяясь, что все будет хорошо. Доктор Карл подключил девочку к аппарату, и ее глаза снова наполнились слезами, а грудь судорожно вздымалась и опускалась. Ее страх был осязаем, что только усиливало мой ужас.

– Никаких патологий, никаких наркотиков, никаких заболеваний. Она – чистейший образец, который можно протестировать.

«Чистейший образец». Они не видели у ней маленькую испуганную девочку. Ту, у которой была семья и целая жизнь. Их волновали только они сами. Их сила. Власть. И собственное эго.

Прищурив глаза, я посмотрела на Маркоса.

– Ты, может, и человек, но человечности в тебе нет. Ты прогнил изнутри.

– Заткнись, – прорычал Иштван.

– Говоришь, фейри – бездушные убийцы? Посмотри на себя, Иштван. Как ты можешь поступать так с ребенком? Что насчет твоего собственного сына? – Я кивнула головой в сторону главного помещения. – А как же женщина, с которой ты прожил последние двадцать три года? Где Ребекка? – Голубые глаза Иштвана устремились на меня. – Ты убил ее?

Скула на его щеках заходили.

– Где она?

Он проигнорировал мой вопрос. Его ноздри раздувались, а глаза сверкали.

– Сделай это сейчас, – приказал он доктору Карлу.

Тот резко вскочил и включил аппарат.

Гортанный вопль сорвался с моих губ. Без успокоительного я отчетливо ощущала, как каждая молекула моей крови вытекает из вен. Забирая у меня Уорика.

Краем глаза я наблюдала, как плазма заполняет пакет и начинает спускаться по трубке к ее руке. С каждым пройденным сантиметром паника во мне усиливалась.

Я собиралась убить эту маленькую девочку.

– Нет! – закричала я. – Уорик!

Я услышала рев, раздавшийся в соседней комнате. Стены завибрировали, и все резко повернули головы на звук.

Его призрачная форма снова нависла надо мной, скривив губы и тяжело дыша.

Само воплощение ярости и насилия.