Кровавый Дозор

- Ничего, у меня есть прекрасное средство против зомбизма, - услышал я знакомый голос доктора Ивана, после чего ощутил легкий удар по лбу чем-то мягким и почти невесомым, но удар пришелся как раз в то место, куда меня совершенно недавно умудрилась ткнуть Светка, перед глазами сверкнула молния, в ушах взвизгнули две мотопилы, и я снова отключился.

Уже намного позже я узнал - Иван обследовал меня буквально минут за 10 до этого и конечно же заметил мою скованность. Решив, что это мышечный спазм, он как раз размышлял над его причиной и заносил данные своих наблюдений в мою медицинскую карту. Когда я так резко сел, он сразу понял причину моей странной позы и решил пошутить, поддержав испуг практикантки Кати, но после моей повторной отключки и сам перепугался не на шутку. Он искренне не понимал, что такого он мог сделать, чтобы я вновь потерял сознание, и поэтому после лихорадочного прослушивания стетоскопом, даже решил перепроверить, не превращаюсь ли я действительно в зомби. Все-таки я был первым таким пациентом в истории Дозоров, и что могло со мной произойти, не знал никто. Катя, которая была назначена мне сиделкой и одновременно вела журнал наблюдений, так и записала: “Попытка превращения в зомби была предотвращена вмешательством доктора Ивана путем удара ладонью по лобной части головы, после чего пациент снова потерял сознание”. Если так и дальше пойдет, то будущие поколения получат, мягко говоря, не совсем правильное представление о превращении Иного в человека. Поняв, что он ничего не понимает в происходящем, доктор вынуждено доложил о происшествии Гесеру и Светлане. Глава Ночного Дозора оказался занят и велел докладывать обо всем в телефонном режиме, зато Света и Надя примчались мгновенно и приступили к моему обследованию. Не обнаружив ничего сверхъестественного, они начали допытываться у Ивана, что же все таки произошло, но доктор ограничился только кратким перечнем - больной пришел в себя, сел в постели в неестественной позе, а затем снова впал в кому. Только просмотрев журнал наблюдений, который вела Катя, Светлана узнала об ударе “в лобную часть головы” и пообещала испепелить и доктора, и Гесера с ним за одно, если со мной хоть что-то произойдет. Иван тихонько удалился к себе в лабораторию и принял пять капель успокоительного, чтобы прийти в себя после таких нешуточных угроз, зато как же он был счастлив, когда уже поздним вечером Светлана заявила, что они с Надей пойдут ночевать домой, но утром обязательно приедут снова и проверят, как здесь за мной ухаживали в их отсутствие. Убедившись, что до утра он все-таки доживет, Иван в изнеможении свалился на соседнюю койку и блаженно уснул, оставив в качестве дежурной все ту же Катю.

Через несколько часов я очнулся еще раз. Тусклое дежурное освещение накладывало на стены причудливые кривые тени, неподалеку кто-то негромко сопел, и я долго лежал без движения, не в состоянии понять, где нахожусь. Окоченение прошло и я мог свободно вертеть головой, но только благодаря давно не беленому потолку и специфическому больничному запаху, я догадался, что это и есть наш лазарет, куда меня грозился упечь Борис Игнатьевич. Интересно, сколько времени я провел в этой койке? Судя по тому, что катетеров и капельниц я на себе не обнаружил, совсем немного, но находиться без движения мне уже надоело и хотелось хоть какой-то активности. Полежав еще минут десять и убедившись, что из бодрствующих я здесь один, я почувствовал, что мне просто необходимо подняться и посетить туалет. Я даже не стал искать обувь, а, как и был, босиком, направился к выходу, неслышно прошел за спинами двух дежурных и спустился по лестнице на минус шестой этаж, где располагался наш архив.

- Привет, ребята, - поздоровался я с двумя охранниками, - как проходит дежурство? По себе знаю, что во второй половине ночи ужасно хочется спать, даже кофе не помогает.

- Здравствуйте, Антон… - дружно ответили несколько ошалевшие ребята, явно не ожидавших увидеть кого-либо перед собой ночью, в больничной пижаме и без обуви. Конечно, они знали, что со мной произошло, но никаких указаний по поводу меня им не поступало, поэтому я спокойно вошел и закрыл за собой дверь. Здесь было довольно прохладно, потому что мощные кондиционеры, которые Гесер вынужден был приобрести, постоянно поддерживали оптимальную температуру и влажность, но, по сравнению с лазаретом, здешний воздух показался мне настолько свежим и приятным, что я прошел в комнатку Элен Киллоран, лег в ее кровать, свернулся калачиком и сладко уснул.