Кровавый грабитель

— Потому что после этой идиотской осады нас ждет важный бой за «Эхо проклятия». И что случится потом? Талос приступит к своим новым обязанностям. Возвышенный хочет воссоздать наши силы. Кто будет контролировать это постепенное возрождение? Талос. Кто заполнит их разумы гнилой ложью о том, как Император требовал, чтобы мы, великий и славный Восьмой Легион, стали имперским орудием страха, которым не осмеливался быть ни один другой Легион. Талос.

Ксарл издал несвойственный ему вздох.

— Он породит поколение глупцов, разделяющих его заблуждение. Они возвысятся в наших рядах, защищая дело, которого никогда не существовало. Наследники того, что никогда не было реальным.

Меркуциан молчал. Ксарл бросил на него взгляд.

— Ты чувствуешь то же, что и он, да?

— Я тоже там был, Ксарл. Мы были оружием, в котором нуждалось человечество. Я лелею воспоминания о том, как целые миры сдавались, узнав, что на орбите Восьмой Легион. Быть может, мы никогда не узнаем, требовал ли того Император или примарх. Но мы были тем оружием, брат. Я горжусь этим.

Ксарл покачал головой и двинулся дальше.

— Меня окружают глупцы.  

XIX НАЕМНИКИ

Возвышенный откинулся на троне, вслушиваясь в звуки стратегиума, пробивающиеся сквозь пелену отвлеченных размышлений. Вокруг него играл целый тошнотворный оркестр человеческого бытия: причудливый сырой звук влажного дыхания, шелестящее шипение одежды о плоть, сухой свист слов, которые произносились шепотом в вечном заблуждении, будто хозяева из Легиона не слышат.

Вандред вновь впал в благостное молчание и забрал с собой навязчивые эмоции. Возвышенный мог лишь молиться о том, чтобы на сей раз это было вечное забвение, однако мало надеялся на подобное счастье. Скорее всего, душа прежнего владельца тела снова свернулась в клубок и затаилась в самых потаенных уголках общего разума, тщетно рассчитывая предпринять очередную атаку.

Как безрассудно.

Взгляд Возвышенного переместился к оккулусу, который показывал вращающуюся в пустоте неспокойную луну с метановыми океанами. Она служила прикрытием, эгидой, чтобы поврежденные сканеры крепости-монастыря случайно не обнаружили их на орбите. Вместо того, чтобы оставаться в верхних слоях атмосферы и подвергнуться риску быть раскрытым, Возвышенный проявил осторожность и отвел «Завет» на безопасное расстояние после запуска десантных капсул Легиона.

Пока длилось затишье перед бурей, демон погрузился в глубины собственного сознания, размышляя и выискивая запахи воспоминаний, которые могли бы привести к Вандреду. Не обнаружив даже призрачных следов, он вновь направил удовлетворенные чувства на мир внизу.

Эта передача была гораздо сложнее, она требовала продолжительной и болезненной концентрации. Возвышенный оскалил клыкастую пасть, и с десен закапала едкая слюна.

«Люкориф», — пропульсировал он.

Марук чистил винтовку с наработанной легкостью, едва вслушиваясь в то, как Септим отвечает на бесконечные вопросы Октавии.

Как и бывает с подарками, лазган был выбран не случайно. Оружие гвардейца для того, кто всегда желал попасть в Гвардию. Однако он не был до конца уверен в том, чего именно ждет от него Септим. У него было плохое зрение, все с этого начиналось и этим же и заканчивалось. Он сомневался, что сможет попасть в цель, находящуюся на расстоянии дальше двадцати метров или около того, и в обозримом будущем ему не светили награды за меткую стрельбу.

Возле Марука сидел Пес, который сжимал грязный дробовик руками, замотанными в еще более грязные бинты. Бывший рабочий станции не мог сказать, куда именно «смотрит» Пес, однако, если судить по положению лица, маленький слепец наблюдал за Септимом и Октавией, беззастенчиво занимаясь тем, отсутствие интереса к чему старательно изображал Марук.

В это время Септим и Октавия были заняты тем, что у них всегда получалось лучше всего.

Седьмой раб Талоса не отрывал глаз от работы, ухаживая за гравировкой на тяжелом болтере лорда Меркуциана. Напильник в его руке издавал тихий скрежет, счищая следы ржавчины с искривленных рун, выгравированных на металле.

— Наши Когти — всего лишь приманка, которая движется вверх с нижних уровней, — напильник продолжал скрести. — У Виламуса тысячи смертных защитников, однако Когти пройдут сквозь них, будто рассекающие моря акулы. Единственная проблема в том, что в крепости все еще остается гарнизон из Странствующих Десантников. Хотя они и не будут готовы к нападению на свой родной мир, однако это все же имперские космодесантники, которые будут защищать монастырь до конца. Чтобы все сработало, их нужно отвлечь от основных целей. Вот тут-то на сцену и выходят наши Когти. Они устроят резню среди населения монастыря, вызывая на себя гнев Странствующих Десантников.

Октавия, которой было нечем заняться с момента их прибытия в систему Вилы, слонялась по мастерской Марука и Септима. Она щелчком бросила через комнату бесполезную нострамскую монетку. Пес зашаркал следом, чтобы подобрать и принести назад.

Она часто забавлялась этой игрой. Казалось, Пес не возражает.