Кровавый юбилей

Разбор и исследование пунктов самого постановления занял бы отдельную главу, а пока ограничимся только упоминанием – Тютюнника. Довольно любопытное решение по его подпольным структурам в Польше, Галиции и в Румынии, а они реально существовали. И это обстоятельство заставило вынести вопрос на заседание Политбюро, спустя четыре месяца после того как Ю. Ю. Тютюнник перешёл на сторону Советской власти. А ведь в отношении его были куда более серьёзные планы в ГПУ Украины.[83] (ОГПУ – с декабря 1922 года – Объединённое Государственное Политическое Управление СССР, находилось в Москве, и объединяло все управления НКВД СССР. На Украине функционировало ГПУ – Государственное Политическое Управление Украины).

Выделенная Е. Петрушевичу финансовая поддержка в ноябре 1923 г. в наступившем году, по причине отсутствия разведывательных материалов, была сведена к минимуму. В 1924 году, когда оба лидера уже больше года как находились в конфронтации, правительство УССР на своём заседании рассмотрела служебную записку народного комиссара Объединённого Главного политического управления (ГПУ – преемник ЧК) Украины С. А. Ба́лицкого: «…Несмотря на разногласия руководства во взглядах относительно ориентации на СССР, руководство ЗУНР и УВО намеревалось всё таки получить от большевиков деньги на противопольскую борьбу. 7 апреля 1924 г. Политбюро ЦК компартии большевиков Украины заслушало на своём заседании информацию шефа Государственного политического управления Украины (ГПУ) В. Ба́лицкого о Гали́ции. Было принято постановление такого содержания: «Предложение Коновальца и других (группа Петрушевича) о их субсидировании отклонить, однако с целью их дальнейшего раскрытия, переговоры под различными предлогами затягивать, предложить им подать подробные сведения о том, что у них есть…».[84]

И всё же Е. Петрушевич некоторое время пользовался материальной поддержкой большевиков, как не прикрытый враг «нашего врага». Что касается УВО, ей было тяжело рассчитывать на реальную помощь. Москва, хотя и была заинтересована в ослаблении Польши, но всё же считала не целесообразным финансировать организацию Е. Коновальца, исходя из её антибольшевистской направленности и ориентации на другие государства.[85]

Сотрудничества ЗУНР с властями Советской России, нашло своё понимание у большевиков и оформилось в форме «сделки». Как пишет А. Кентий: «…В обращении территориальной экспозитуры УВО «Володивка» (делегатуры: «Глухив», «Болото», «Бриник») от 23 апреля 1927 г. отмечалось: «Было время, когда правительство Петрушевича получало 400 долларов от большевиков для Военной организации. Однако условием за это большевики выставили снятие полковника Коновальца с руководства Военной организации. Полковника Коновальца действительно сняли. Когда же позднее край разошёлся с Петрушевичем и восстановил в члены руководства снова полковника Коновальца, то Военная организация перестала зависеть от большевиков через Петрушевича».[86]

От себя уточним, что данные события происходили в 1925 году. Приведённое сообщение подтверждает наши предположения о том, что идея – идеей, но ради денег можно пойти и на сговор с врагами. И если Е. Петрушевича как-то понять можно, он не предавал интересы своего государства, но полковник, ратовавший за «соборную и неделимую» Украину, «захваченную» коммунистами, явно нарушил присягу. Может именно об этом шла речь в его письме к униатскому митрополиту А. Шептицкому (г. Львов) когда он сообщал, что вынужден работать в тайне, чтобы не создать неприятности для УНР?!

И всё же, несмотря и на такие незначительные нюансы в своей карьере Е. Коновалец по-прежнему оставался верен своим принципам борьбы за Украину. Как раз в этом политические пути Е. Петрушевича и Е. Коновальца явно не совпадали, а вскоре стали активно расходиться, превращаясь в политические интриги и враждебные проявления. Как мы уже упоминали, своим возвращением на Украину полковник преследовал чисто амбициозные цели – явить себя молодому поколению на ЗУЗ в качестве народного освободителя, чтобы затем «воскреснуть» в лике нового гетмана на Востоке.

«Керманыч»

По нашему мнению, в общей политической вакханалии, творившейся в середине 20-х годов в Европе, «беременной» очередными «диктаторами», кое-кто решил взрастить ещё кое-кого незапятнанного ничем с ореолом борца за «соборность и неделимость». Наверное, кое-кому надоело бесцельное существование многочисленной украинской диаспоры в Европе и Америке, с национальным мазохизмом, изнурявшим и уничтожавшим себя самою политической борьбой, амбициозными интригами и «подковёрными схватками» с выносом костей «политических трупов». Время требовало нового лидера, на которого можно было замкнуть все нити правления неуправляемой украинской эмиграции и направить её в нужное национальное русло. И тогда на подиум эмиграции взошёл полковник Е. Коновалец в ранге «керманыча» ВО-УВО, и, как представляется, неожиданно для себя самого, внезапно накаченного политческими стероидами.