«Кровавый карлик» против Вождя народов. Заговор Ежова

Товарищи, из того, что мы слышали здесь, на пленуме, о делах НКВД, из доклада т. Ежова и из выступлений товарищей совершенно ясно, что обстановка, создавшаяся за последние годы в органах НКВД, никуда не годится, и главным виновником этого является Ягода. Я думаю, что дело не кончится одним Молчановым. (Ягода. Что вы, с ума сошли?) Я в этом особенно убежден. Я думаю, что за это дело экс-руководитель НКВД должен отвечать по всем строгостям закона, как привыкли мы, работая в ЧК, отвечать за все то, что нам было поручено. Надо привлечь Ягоду к ответственности. И надо крепко подумать о возможности его пребывания в составе ЦК. Снять с него звание генерального комиссара Государственной безопасности, хотя бы в отставке. Он его не оправдал.

Речь Л. Миронова 3 марта 1937 г.

Товарищи, тот позорный провал, в котором очутились органы Наркомвнудела, произошел по многим причинам, на которых я останавливаться не буду, потому что они достаточно освещены и в докладе т. Ежова и в прениях. Но все же я хочу здесь сказать о нескольких наиболее важных причинах. Первая причина заключается в том, что, несмотря на систематические указания, какие мы получали от ЦК партии, о том, что осколки контрреволюционных оппозиционных элементов из троцкистов и правых уклонистов оживают, о том, что это является главной опасностью на нашем пути и что все силы органов государственной безопасности должны быть сосредоточены, удар должен быть направлен сюда, несмотря на это эти указания ЦК партии никакого отражения не получали в директивах, которые давались по Наркомвнуделу. Мы не имеем ни одного оперативного приказа, где бы чекистские массы поднимались, мобилизовывались на борьбу против троцкистско-зиновьевских элементов в нашей стране. Поэтому нашу чекистскую массу убийство т. Кирова застигло врасплох. Вот почему после убийства Кирова обнаружилось, что наш чекистский аппарат не вооружен в борьбе против троцкистско-зиновьевских организаций. Это произошло по вине бывшего нашего руководителя т. Ягоды, который не вооружил ЧК теми партийными указаниями, которые он получал из ЦК партии. Даже и после убийства т. Кирова настоящей мобилизации чекистских сил на то, чтобы направить удар против троцкистов, зиновьевцев и правых, против террористических групп, создаваемых на нашей территории, против всей их преступной и подлой деятельности, этой мобилизации не было произведено.

Эта мобилизация была заменена суетой, крикливыми приказами и массовыми операциями по вышедшим наружу мелким проявлениям контрреволюционного троцкизма. Мы брали то, что плавает сверху, а так как плавало очень много, то естественно, что аппарат был загружен мелочными делами, но серьезных ударов по организованному контрреволюционному троцкизму мы не наносили. Мало того. Когда в 1936 г. при прямой помощи ЦК, когда был выделен секретарь ЦК т. Ежов для того, чтобы непосредственно руководить начинающимся раскрытием и разгромом троцкистско-зиновьевских организаций, были неоднократные попытки, и в этом направлении особенно старался Молчанов, свернуть дело в тот именно момент, когда оно начинало, что называется, набирать пары, когда дело подходило к раскрытию и разгрому троцкистско-зиновьевского центра.

Т. Ежов в своем докладе и другие выступающие здесь говорили о том, что на ольбергско-шемелевском эпизоде видно, как Молчанов и Ягода хотели это дело свернуть. По крайней мере, мы получали указания о том, что дело нужно сворачивать, что потом, когда мы это дело свернем, тогда можно будет снова развернуть работу. А это был момент, когда Зиновьев и Каменев даже не были привлечены к ответственности и находились в изоляторе. Тогда еще в распоряжении следствия таких прямых показаний относительно того, что Зиновьев и Каменев являются организаторами убийства т. Кирова, не было, хотя это вытекало из тех многочисленных агентурных сигналов, которые были в распоряжении секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР.

Я в это время был как раз в Ленинграде. Я не стану останавливаться здесь на том, что рассказывал т. Заковский о моей работе в Ленинграде, не это сейчас важно. Во всяком случае, могу сказать, что силами ленинградских работников и силами тех работников, с которыми я приехал туда из Москвы, были получены показания Бусыгина, Седых, Яковлева, Маторина и других. В этих показаниях были прямые доказательства того, что Зиновьев и Каменев и троцкистско-зиновьевский центр в известном всем составе не только идейно-политически руководил той организацией, которая убила т. Кирова, но непосредственно практически осуществлял все мероприятия, вплоть до малейших деталей вел подготовку убийства т. Кирова.