Кровавый коктейль

— Да тут она, все еще в Трубном. Опять по третьему жилучастку нас катает. Да, шеф… Понятно. Будем докладывать.

— Молодцы, ребята. Приятно с вами сотрудничать. Понятливые.

Я снова вернулась в прихожую.

— Ну, так как поступим?

Кирсанов, развалившись на маленьком диванчике у окна, гладил серую пушистую кошку, бесцеремонно забравшуюся к нему на колени. Она громко мурлыкала, блаженно щурясь, и подставляла то одну, то другую щечку.

— Давай, Таня, я Григорьеву позвоню.

— А ты уверен, что он не в курсе подпольного бизнеса Андреева?

— Уверен. Я его с детства знаю. Он — друг моего отца. Кристально чистый человек.

— Уговорил, Киря. Звони.

Мы вернулись в зал. Кирсанов набрал номер домашнего телефона Григорьева. Кратко обрисовал ситуацию.

Потом, выслушав ответ полковника, начал кипятиться, недовольный его слепой верой в непогрешимость его подчиненных.

— Не кипятись, Киря. Пусть разрешит нам к нему с показаниями этих вот орлов приехать.

Кирсанов кивнул, сказал в трубку:

— Сан Саныч, да у нас здесь деятели, что Калинину похитили, собственной персоной находятся. И показания их записаны. Давайте мы подъедем сейчас к вам домой… — И, покивав трубке, добавил: — Понятно. Едем. Все. Пока.

— Поехали. Давайте, ребята, расписывайтесь в том, что события записаны с ваших слов верно.

Мы вышли из домашнего уюта и снова оказались на скользкой дорожке в прямом и переносном смысле слова: граждане Корявый и Квадратный в силу своей профессии, а мы в силу того, что применили недозволенные методы дознания. Но ведь с волками жить — по-волчьи выть.

Я плотно захлопнула дверь гостеприимного дома, накинула цепку.

Пока Кирсанов размещал наш ценный груз в «Audi» — одного спереди, другого сзади, объединив их при этом наручниками, — а Антон выводил из переулка свой автомобиль, я плавно доехала до соседнего дома и постучала в окно. Бабе Марусе было давно пора возвращаться из своего временного укрытия к своему очагу.

Дождалась, пока она выйдет на улицу.

— Спасибо, баба Маруся. Век вашей доброты не забуду.

— Да ладно уж, Таня. Чего там. Главное, чтоб правда победила.

Именно таким призывом воспользовалась я, убеждая ее по телефону предоставить мне помещение.

— Все вещи на своих местах. Ничего не трогали. Не наследили. Комнаты не выстудили. Спасибо еще раз. До свидания.

— Тань, ты ж хоть расскажи, как все прошло-то.

— Я, баб Марусь, книжку когда-нибудь напишу про это и подарю вам. Договорились? Нам ехать надо.

Старушка мудро улыбнулась.

— Ну-ну. Тогда ладно. Заезжайте как-нибудь с Леночкой. А то все вам некогда.

Я помахала ей рукой и села в «Audi», и мы, соблюдая истину «торопись медленно», стали пробираться к трассе.

У КП ГАИ одиноко стояла моя обледенелая «девятка».

Кирсанов остановил машину. Я вышла, постучала в стеклянную конурку гаишников, чтобы забрать ключи и документы. Они попивали чай. Лихачей на трассе не наблюдалось — погода выделила им час досуга.

Вышел мой новый знакомый Коля Селиванов.

— А, узурпаторша. Привет. Ты чего это так больно дерешься. Я на такую мочиловку не подписывался. Руки чесались дать тебе сдачи. Не была бы ты такой очаровательной дамой, я б тебе точно врезал.

Он протянул мне мое имущество.

Я улыбнулась.

— Сам виноват. Твоя шутка чуть в обморок меня не уронила. — А про себя добавила: «Попробовал бы ты мне сдачи дать, не так бы еще взвыл».

Но вслух, конечно, не сказала. Нельзя унижать мужское достоинство.

Уселась в машину, завела движок — ребята молодцы, не дали ему остыть, — и кортеж из трех машин пополз через мост на Астраханское шоссе.

Пока мы ехали, я мучительно терзалась в сомнениях: правильно ли поступила. Не лучше ли было сразу отправиться в подпольный салон, маскирующийся имиджем парикмахерской — вот, оказывается, почему я не раскрыла тайну «розовой комнаты» по телефону. Там, конечно, раскидав всех по углам приемами восточных единоборств, можно было бы взять сразу быка за рога.

Но тогда за Анину жизнь ручаться было бы бесполезно. И крупная рыба, лишь слегка потревоженная, спокойно скрылась бы в поднявшемся со дна иле. А вывести ее на чистую воду так же важно, как и спасти девочку. И потом, кто знает: кому, за что и какими способами вздумал бы еще отомстить Андреев. И я пришла к мнению, что все было правильно.

Панельная девятиэтажка, в которой проживал Сан Саныч, находилась на Кавказской улице — в глубине квартала, расположенного через дорогу от отделения милиции.

Антон остался внизу охранять пленников, заставляя дезинформировать их шефа о ходе расследования. На сей раз мы дали ЦУ информировать его о моем отходе ко сну.

Мы с Кирсановым поднялись в лифте на седьмой этаж и позвонили в двадцать восьмую квартиру. Григорьев, облаченный в спортивный костюм из эластика, пахнущий домашними щами, сам открыл нам дверь. Посторонился, пропуская в квартиру.

— Добрый вечер, Сан Саныч! Здравствуйте еще раз, — поприветствовали мы его с Кирсановым.

— Привет, привет, Пинкертоны. Что там у вас за история дикая, нелепая с очернением лучших кадров УВД? Проходите.

Он усадил нас в кресла, выключил телевизор.