Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх

Затем он нарисовал мрачную картину готовности Германии к войне. Никаких запасов золота и иностранной валюты, заявил он, поскольку Гитлер утверждал, что важна только работа, а деньги – это фикция. Планы обрести независимость снабжения населения пищевыми продуктами от иностранных поставщиков – одна из любимых идей Гитлера – обречены на провал, так как Германия никогда не сможет прокормить себя сама. Вместо 760 тыс. тонн стали, ежегодно требуемых вермахтом для нужд обороны, имеется только 300 тыс. тонн; зато не прекращается строительство монументальных зданий, прославляющих величие Третьего рейха. В стране чинятся препятствия свободному предпринимательству и независимым исследованиям, хотя и то и другое совершенно необходимо в интересах обороны. Не составляются планы размещения производственных мощностей на случай войны. В заключение он убедительно просил тщательно изучить состояние экономики потенциальных противников и дал высокую оценку отлично поставленной системе экономического шпионажа Великобритании.

Все это свидетельствует против того, что германские промышленники готовились к грядущей войне.

Из заявления Томаса в 1945 году мы также узнаем, что после Мюнхенского соглашения 30 сентября 1938 года генерал встречался со всеми лидерами промышленного и делового мира и убедился, что был прав в своих пессимистических взглядах на войну.

«В те дни я сталкивался только с единодушной поддержкой моих взглядов, – писал он и продолжал обвинять: – К сожалению, сегодня я вынужден заявить, что, когда Гитлер начал благоволить к доктору Тодту и господину Шпееру[59], многие известные промышленники и банкиры полностью изменили свою позицию, поддались этим новым партийным заправилам и с энтузиазмом отозвались на их военную пропаганду и истерические призывы держаться до конца. И если сейчас германский народ требует правдивого отчета от военных руководителей, то это касается и многих лидеров промышленности, которым не хватило мужества, зная, что я прав, поддержать меня и открыто сказать, что они считают эту войну бессмысленной и безнадежной для Германии».

Обвинение очень серьезное, и мы оценим его позднее, когда будем рассматривать обвинение немцев в непротивлении нацизму. А сейчас заметим, что нравственное разложение этих промышленников произошло в середине войны, а не в начале нацистского режима, когда Гитлер еще не открыл свое истинное лицо и оппозиция могла действовать более решительно и энергично. А вот в 1942–1943 годах бизнесменам и рабочим ничего не оставалось, как только поступать по поговорке «С волками жить – по-волчьи выть», приспосабливаясь к обстоятельствам, на которые они уже никак не могли повлиять.

Обратимся к другому вопросу, а именно: хотели ли германские промышленники войны, и приложили ли они руку к ее развязыванию?

Томас снимает с них это обвинение. В книге «По вопросу о вине германской экономики» (1946) он писал:

«Германская промышленность понимала, что только мир и согласие с Западом может обеспечить процветание… У них не было ни малейшего желания войны. У представителей индустрии не было захватнических планов. Они никогда не желали столкновения.

Геринг и Гитлер были настроены против лидеров промышленности. Они считали, что те не умеют хранить секреты. Но поскольку промышленники обладали основной продукцией и капиталом, Гитлер изменил свое отношение.

В 1937 году Гитлер уверял, что Германия ведет только подготовку к обороне. У них [промышленников] были основания верить ему….

Германия вступила в войну, будучи весьма слабо подготовленной, и капитулировала бы еще раньше, если бы не ресурсы захваченных ею стран».

Телфорд Тейлор косвенно подтверждал, что германские промышленники не вели накопления стратегических запасов на случай войны[60]: «Удивительно, но, как показывают воспоминания генерала Томаса и многие источники, в течение четырех лет велась лишь частичная мобилизация экономики, то есть ее перевод на военные рельсы, а всеобщая мобилизация началась лишь в 1943 году, когда рейхсминистром вооружения стал Альберт Шпеер».

Летом 1938 года, за год до развязывания Гитлером Второй мировой войны, Инспекция по надзору за металлургией и сталелитейной промышленностью, тайная организация, работающая на министерство экономики, своего рода экономическое гестапо, представила два отчета, до сих пор не опубликованные. В первом, от 25 июля 1938 года, речь шла о возможности производства чугуна в плашках и стали в слитках на случай, если уменьшится импорт руды из других стран; во втором, от 31 августа, говорилось о мобилизации запасов железа.

Эти два отчета свидетельствуют о том, что тяжелая промышленность Германии не делала никаких запасов в подготовке к войне.