Кровавый корсар

Талос бросил прощальный взгляд на Вилам. Крепостные башни вздымались так высоко, что казалось непонятным, где кончаются они и начинаются тучи. По контрасту с этой гордой картиной нижние уровни были почти целиком охвачены огнем. Густой дым сочился из пробоин, оставленных в стенах снарядами.

Победа, но не ихпобеда. Эта игра была сыграна другой бандой отступников, и привкус фальши преследовал Пророка от начала и до конца.

Узас остался рядом с Талосом.

— Тебе стыдно? — спросил он по воксу.

Пророк развернулся.

— Что?

Узас махнул топором в сторону крепости.

— Тебе стыдно бежать от еще одного боя, брат? Тут нечего стыдиться. Все это бессмысленно. Наш бой вот-вот начнется.

— Узас? — удивленно произнес Талос. — Брат?

— Хм?

— Ты говорил так связно. Это было… было приятно слышать.

Узас кивнул.

— Идем. Добыча ждет нас в небесах. Кровь, черепа и души.

— И наш корабль.

— Хм. И наш корабль.

Октавия отправилась в единственное место, где ее наверняка бы никто не побеспокоил. Пес остался снаружи.

Ей нужно было поспать. Пусть хотя бы несколько часов, пока не вернулся Талос и не началась самая опасная и безумная авантюра в ее жизни.

Навигатор никогда раньше не бывала в комнате Септимуса. Оружейник насмехался над ней за ее бардак, но и у него порядок оставлял желать лучшего. Пол был засыпан деталями и промасленными тряпками, словно оружейника срочно вызвали посреди ремонта какого-то неизвестного механизма. У одной стены стоял широкий верстак, у другой — низкая койка. Несколько пар ботинок — шнурки на одной заменяла клейкая лента — грудой лежали под верстаком.

И все же в комнате пахло им. Сильный дубовый запах очищающих масел; запах мужского трудового пота; острый, чуть отдающий антикварной лавкой; запах поношенной, но бережно хранимой кожаной одежды.

Октавия перевернула один из листов пергамента, направив на него свет настольной лампы.

На девушку смотрело ее собственное лицо.

Ее черты, углем набросанные на бумаге. На лбу была бандана, голова чуть склонена к плечу, взгляд устремлен на что-то невидимое за краем пергамента. Над уголком губ виднелась маленькая родинка, которую ее служанки всегда называли «мушкой».

Октавия перевернула следующий листок и обнаружила набросок ее трона, с одеялами и подушкой, сдвинутыми на сторону. Третий рисунок был попыткой автопортрета — более грубый, чем другие, и без аугметического виска и глаза. На четвертом и пятом снова оказалась Октавия — на сей раз с хмурой гримасой на лице, сощуренными глазами и губами то ли поджатыми, то ли надутыми. Неужели она действительно выглядела так, когда была не в духе? Этот уничижительный взгляд явился прямиком из роскошных и надменных залов аристократической Терры.

На следующем листке нарисованное от руки схематическое изображение перчатки легионера, еще на одном — список пронумерованных слов на нострамском. Она уже достаточно освоилась с чтением, чтобы догадаться, что это описание устройства перчатки.

Октавия перевернула остальные и еще несколько раз увидела свой портрет. Под конец на щеках девушки горел румянец. Когда Пес забарабанил в дверь, от усталости не осталось и следа.

— Госпожа, госпожа!.. Проснитесь! Корабль движется! Уже скоро!

Когда сирены взвыли, капитан Калеб Валадан взглянул вверх. Лампы аварийной сигнализации в настенных креплениях замигали желтым. Двери — проклятые двери— захлопнулись с финальной неотвратимостью, заперев больше пятидесяти его людей и их боевые машины в ангаре.

Корсары встали с колен. Их ритуал клятвы резко оборвался, сменившись замешательством.

— Командующий! — позвал Калеб.

Он не ожидал услышать в ответ ничего, кроме статики, и его ожидания полностью оправдались. Проклятый вокс! Проклятый солнечный шторм! Проклятые…

«Инициализация сброса через тридцать секунд», — объявили автоматические динамики на стенах.

Все его воины уже были на ногах. Талисманы и боевые трофеи тревожно постукивали об их доспехи. Аварийные сигналы вспыхнули ярче. Капитан ощутил нехорошую тяжесть в желудке и резко обернулся. Ворота ангара, отделенные от вакуума пустотным щитом, открывались.

Сам щит казался всего лишь тонкой завесой тумана, затрудняющей видимость ровно настолько, чтобы ее можно было заметить. За ним раскинулась космическая пустота с крошечными огоньками дальних звезд и полумесяцем безводного и безжизненного мира внизу.

Если это действительно был сброс…

— Сэр?

— Заткни пасть! — рявкнул Калеб. — Я думаю.

«Инициализация сброса через двадцать секунд».

— По катерам! — выкрикнул он.

«Инициализация сброса через десять секунд».

Вариил смотрел на обзорный экран, переводя взгляд с одного заполненного людьми ангара на другой.

— Видите? Они в безопасности в пристыкованных катерах. Все в порядке.

В душе он сыпал проклятьями. Надеяться на то, что его уловка сработает так легко, было слишком наивно — но, по крайней мере, Корсары оказались надежно заперты. Апотекарий проводил взглядом Калеба, взбегающего по поднимающемуся трапу, и мысленно пожелал ему особенно мучительной смерти.