Кровавый корсар

Какое-то время он подумывал о том, чтобы сдаться — забиться в тесный отнорок в техническом туннеле и позволить льду сковать тело. Возможно, он даже не сгниет после смерти. По крайней мере до тех пор, пока спасательные отряды Адептус Механикус не явятся на станцию и не запустят теплообменники… Тогда, без сомнения, его труп растечется жижей, превратившись в ржавое пятно на стальной трубе.

На следующем перекрестке Марух долго выжидал, стараясь сквозь лихорадочный стук собственного сердца уловить шум чужих шагов. Затем он направился к левому коридору.

— Думаю, мы в безопасности, — шепнул он.

Йоролл затряс головой, не двигаясь с места.

— Это неправильный путь.

Марух услышал, как Дат вздохнул, но тем дело и ограничилось.

— Это дорога к столовой, — как можно мягче и терпеливее произнес Марух, — и нам нужны припасы. Сейчас не время спорить, Йор.

— Нет, к столовой не туда. Нам надо направо.

Йоролл ткнул пальцем в противоположный коридор.

— Там восточная техническая палуба, — проворчал Марух.

— Нет. — Голос Йоролла становился все громче и пронзительнее. — Мы должны пойти той дорогой.

Ближайший вентилятор продолжал медленно пощелкивать.

— Давай уже пойдем куда-нибудь, — сказал Дат Маруху. — Брось его.

Йоролл заговорил прежде, чем Маруху пришлось делать выбор, за что пожилой чернорабочий был ему искренне благодарен.

— Нет, нет, я иду. Не оставляйте меня.

— Говорите потише, — шепотом произнес Марух, хотя и не был уверен, что им это поможет. — И приглушите свет фонарей.

Он повел их вперед. Налево. Снова налево. По длинному коридору, затем направо. У поворота он замер и, поколебавшись, навел луч фонарика на двойной люк, ведущий в столовую.

— Нет… — еле слышно выдохнул Марух, словно его разом покинули все силы.

— В чем дело? — прошипел Йоролл.

Чернорабочий сощурил больные глаза и провел лучом фонарика по остаткам дверного проема. Люк был сорван с петель и валялся на полу грудой смятого металла.

— Плохи дела, — пробормотал Марух. — Убийцы побывали здесь.

— Они везде побывали, — ответил Дат.

Слова его больше напоминали вздох.

Марух стоял, дрожа на жгучем морозе. Фонарик плясал в его трясущихся пальцах.

— Пошли, — шепнул он. — Как можно тише.

Когда они приблизились к разбитой двери, Йоролл втянул носом воздух.

— Я что-то чую.

Марух медленно вдохнул. Воздух был настолько холодным, что обжег легкие, но чернорабочий не почувствовал ничего, кроме запаха влажного железа и собственной вони.

— Я нет. Ты о чем?

— Специи. Плохие специи.

Марух отвел глаза от подергивающегося лица Йоролла. Похоже, тот стремительно терял последние крохи рассудка.

Марух свернул за угол первым. Подкравшись к дверному проему, он всмотрелся в глубину обширного, залитого тусклым красным светом зала. В сумраке ничего нельзя было разглядеть толком. На полу валялись десятки перевернутых столов. Стены покрыла копоть и вмятины от пуль, а целая куча стульев громоздилась в центре комнаты — без сомнения, остатки баррикады. Тела, множество тел, лежали поверх столов и распластались на покрытом изморозью полу. В распахнутых глазах посверкивали ледяные кристаллы, а лужи пролитой крови превратились в красивые рубиновые озерца.

По крайней мере, ничто не шевельнулось при звуке их шагов. Марух поднял фонарик и направил луч в глубину комнаты. Темнота раздвинулась, и фонарик осветил то, что скрывала аварийная иллюминация.

— Трон Бога-Императора! — выдохнул чернорабочий.

— Что такое?

Он быстро направил фонарик в пол.

— Оставайтесь здесь.

Марух не собирался испытывать на прочность и без того рассыпающийся рассудок Йоролла.

— Просто стойте здесь, а я добуду то, что нам нужно.

Чернорабочий шагнул в столовую, хрустя ботинками по кровавому стеклу рубиновых луж. Дыхание клубилось у его губ белой дымкой, тающей в тусклом свете. Он попытался обогнуть тела по широкому кругу, но взгляд невольно устремлялся в ту сторону. То, что с жутковатой ясностью показал свет фонарика, вблизи становилось лишь очевиднее: ни один труп в зале бывшей столовой не остался неоскверненным. Марух перешагнул через освежеванное тело женщины, стараясь двигаться как можно аккуратнее и не наступить на ошметки плоти, примерзшие к полу. Когда он проходил мимо, лишенное кожи лицо — маска из обнажившихся вен и почерневших мышц — сверкнуло на него зубастой улыбкой.

От многих тел остались лишь окровавленные скелеты с отрубленными руками и ногами. На морозе тела мумифицировались и бесформенными грудами усыпали столы. Холод почти убил запах, но сейчас Марух понял, о чем говорил Йоролл. В самом деле, плохие специи.

Он подобрался ближе к закрытому люку пищевого склада. Только бы поворотное колесо не заскрипело! Марух вцепился обеими руками в заиндевевший металл и повернул. В кои-то веки удача ему улыбнулась — колесо подалось, рывком крутанувшись на покрытом смазкой штифте. Чернорабочий перевел дух и распахнул люк, за которым обнаружилась кладовая.