Кровавый квартал

Она била его до тех пор, пока он не превратился в жалкое подобие себя, а Алора при этом даже не выглядела усталой. Ее грудь ритмично поднималась и опускалась, а мои глаза прилипли к ее затвердевшим соскам. Я достал нож и крепко сжал рукоять. Это чуть уняло бурлящее внутри меня напряжение, но когда она начала снова, я сдался. Расстегнул джинсы и начал гладить свой член. Вид красных рубцов, появляющихся на его животе и ногах, стал последней каплей после всех этих игр. Каждый щелчок ремня только ускорял мои движения.

Алора бросила взгляд на меня, ухмыльнулась и покачала головой.

— Оставь это для меня, — мурлыкнула она, прикусив нижнюю губу.

— Тогда тебе стоит прекратить. Я почти на пределе.

— Ладно, — ее взгляд вернулся к лицу Кита, с его подбородка стекали сопли и слюни, пока он жалобно скулил. — Это только разминка. Я заставлю тебя смотреть, как мы будем медленно расчленять твоего брата по частям. По крупицам. И его мольбы о пощаде — все, что ты будешь слышать.

— Нет… пожалуйста, не надо, — прохрипел Кит.

— Почему я? Это не моя вина. Я ее не трогал, — пытался оправдаться Джонни.

Алора направилась к столу, где я заранее разложил инструменты и игрушки. Она осмотрела их, прежде чем взять серебряный промышленный степлер.

Интересный выбор.

— Ты себя обманываешь, Джонни. Это то, что ты сам себе говоришь, чтобы спать по ночам. Но это не правда, и ты это знаешь, — Алора посмотрела на меня. — Подержишь его голову?

— Для тебя, кукла, всегда, — я снова был поражен ее выдержкой и хладнокровием, пока удерживал голову Кита, несмотря на его жалкие попытки вырваться.

— Ааа! Нет! Пожалуйста! — Пронзительные крики эхом разносились по комнате, но помощи не было. В этот раз никто не придет на помощь. Я смотрел, как Алора раздвинула его веко и прикрепила степлером, не позволяя ему закрыть глаза.

Черт, как же я ее люблю.

— Ты не закроешь глаза. Я хочу, чтобы ты видел все, — сказала Алора, ее голос был таким же холодным, как и ее глаза. Она обняла меня. — Ты готов?

— Кукла, я рожден для этого, — я мягко взял ее за подбородок и поцеловал. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя еще больше.

АЛОРА

Я много раз представляла, какую бы месть приготовила для Кита, если бы судьба дала мне шанс. Если бы я набралась смелости, что бы я сказала? Но я никогда не верила, что такой момент настанет. А уж тем более, что буду мстить. Хотя, если честно, с тех пор, как появился Грейсон, я делала много вещей, о которых раньше и мечтать не могла.

Нож оставил очередной маленький надрез на Джонни, но он даже не вздрогнул, пока я не прыснула лимонным соком на рану. Я сделала еще один надрез, замыкая звезду на его боку, и снова побрызгала соком. Он заорал, дергаясь в цепях. Большие куски кожи, которые Грейсон с него содрал, валялись у его ног, и я начала пытку с того, что просто брызгала на эти места. Но кошмары, в которых я видела Эви и то, как она выглядела, навечно отпечатались у меня в голове. Каждый надрез был маленькой победой.

Чем громче он кричал, тем ближе казалась справедливость, и когда Джонни начал умолять о смерти, меня окутала теплая волна спокойствия. В воздухе не было злости или ненависти — словно Эви дала мне знак, что теперь она довольна, что я восстанавливаю справедливость. Мои руки устали от груза вины, и пришло время передать его тем, кто заслужил.

Лицо и руки Джонни выглядели в точности так, как Эви в тот день. Каждый кусочек кожи был разрезан осколками, а кровь покрывала каждый сантиметр пола. Еще один порез, еще одно подергивание, еще один стон. Теперь его мучили не столько порезы, сколько острые шипы, которые Грейсон разместил вокруг него — они впивались в его тело при каждом движении. Один из них как раз касался его сжатого ануса, добавляя этому извращенному спектаклю немного лечебных свойств.

Я заставила Кита рассказать мне, что произошло в ту ночь. Каждое действие, каждый удар, каждый страх, который он внушил моей сестре, Грейсон воплотил в мучения Джонни.

Сделал ли Грейсон меня безумной, или я всегда была такой? Не знаю. Но точно знала, что доведу дело до конца. Восемь лет они жили безнаказанно, но этому пришел конец. Сегодня я — жнец душ, и моя рука протянута в ожидании платы.

— Пожалуйста, просто убей меня. Умоляю, — всхлипывал Джонни. Вдалеке можно было услышать тихие рыдания Кита, и я не знала, чьи из них доставляли мне большее удовольствие. — Прости. Прости, что позвал ее на ту вечеринку. Прости, что не остановил брата. Прости, что соврал ради него. Прости за все, что не могу исправить. — Это было первое извинение, и я склонила голову, внимательно наблюдая за ним. — Прости меня, Эви. Пожалуйста, прости, — говорил он, а мое сердце сжалось от боли при звуке ее имени.

— Грейсон?

— Да, кукла?

— Сколько времени прошло с тех пор, как мы начали?

— Сорок шесть минут, — ответил он, и я кивнула.