Кровавый мир

— Обещаю, — и мягко обнял её для закрепления своих слов. — Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я уже буду у вас дома, защищая тебя от участия в процессе чаепития с твоим отцом.

— Хи-хи-хи, — она забавно хихикнула, заметно развеселившись. — Ты только ему это не говори.

— Идёт, — лукаво подмигнул я ей, также почувствовав, что настроение моё пошло вверх. — Кстати, я тут вспомнил, — решил я предложить ей кое-что напоследок: — Завтра же будет проходить ярмарка в центре деревни. Если хочешь, можем туда сходить вместе, повеселиться, так сказать.

— Та самая ярмарка, о которой все говорят уже завтра? — она выглядела действительно удивлённой. — Конечно-конечно хочу! — Она внезапно подскочила, не зная куда деть свою радость. — Ты действительно хочешь туда пойти?

— Если это поможет моей сестрёнке не грустить, то я обязан это сделать, — в следующую секунду, я был сбит с ног счастливым красноволосым ураганом, который постоянно повторял: «Спасибо, спасибо, спасибо».

— Хэй… Задушишь же… — деланно прохрипел я, валяясь на полу.

— Ой, прости, — она резко встала, чинно поправив одежду, и смотря на меня настолько радостными глазами, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Ладно, пошли, Помидорка, предложим твоему отцу пойти завтра с нами, — поднимаясь с пола, я также отряхнулся и, приготовившись уворачиваться от её удара, который обычно следует после того, как кто-то скажет это прозвище, с удивлением понял, что она не обратила никакого внимания на это слово, сказав на это:

— Ага, пошли, — и с улыбкой во все тридцать два пошла на выход из комнаты, напевая про себя какую-то весёлую песенку.

— Эх… Хоть тебе уже почти четырнадцать лет, но ты всё ещё остаёшься таким ребёнком… — посмотрев ей вслед, проговорил я в пустоту. — Но рано или поздно, ты повзрослеешь, и скорее всего, к сожалению, это произойдёт очень быстро, если вспоминать, кто в тебе запечатан…

* * *

В данный момент, я, вместе с группой из ста шиноби направлялся в сторону Страны Дождей, в которой последние два месяца шли ожесточённые бои. И знаете, в ходе этого похода, невозможно было не заметить тот факт, что я действительно знаменит. По крайней мере, если сравнивать с первыми днями на войне ещё на фронте с Суной, когда во мне видели лишь обычного, ничем не выделяющегося чунина. Сейчас же в этом плане ситуация изменилась до неузнаваемости.

Начать стоит с того, что за время нашего похода, все кому не лень шептались за моей спиной, думая, что я их не слышу. Да, они меня не оскорбляли, не унижали или что-то около того. Наоборот, они восхищались мной, а кто-то даже порывался у меня спросить, как я стал таким сильным. Другие же предпочитали лишь строить относительно этого всевозможные догадки. Хоть в их речах не было плохого умысла, но всё-таки такое пристальное внимание мне было не по душе. Я никогда не стремился быть общеизвестным, подавая какой-либо пример остальным. Я, скорее, предпочитал оставаться в тени и помогать другим не за бесконечную благодарность, а просто потому, что считаю, что это правильно.

Но кто ж меня будет спрашивать? Сейчас сложились такие обстоятельства, когда я не могу прятаться от внимания людей. И как бы я не хотел обратного, но спокойной жизни мне не видать.

«Хотя, так может даже и интереснее», — усмехнулся я про себя, продолжая перепрыгивать с ветки на ветку. Вот взять, опять же — вчерашний день.

Во время моей спокойной прогулки по центру ярмарки в компании Кушины и Хитоши-сенсея, я мог частенько наблюдать за тем, как многие на меня бесцеремонно глазели, с удивлением переговариваясь друг с другом. Дети могли подбежать ко мне и попросить автограф, а молодые девушки кокетливо стреляли глазками, хихикая в своей компании.

Тогда я впервые увидел ревнивую Кушину, которая с криком: «Не смейте совращать моего братика, кобылы!», пыталась меня увести от них подальше. Сенсей на это лишь ностальгически посмеивался, видимо, вспоминая свою молодость. Но, в целом, этот день мне очень даже понравился. Я смог хорошо провести время со своими близкими, немного отдохнуть, развеяться, на время забыть о всех проблемах, поджидающих меня в будущем.

Также я успел вчера спросить у сенсея насчёт того самого момента, когда я не смог контролировать себя в бою, отдаваясь инстинктам. Немного подумав над моими словами, он, к моему сожалению, лишь развёл руками, сказав при этом: «Извини, Цутому-кун, я ничего об этом не знаю. Да, бывало, и много раз, когда шиноби терял голову в пылу сражения от ран либо же потери товарища. Но это всё — гнев, который в этот момент ими движет. Ты же, как я понял, был совершенно спокоен. Так что с этим я тебе никак не помогу…» — таковы были его слова по этому поводу.

Плохо, конечно, что я об этом ничего не узнал, но, видимо, нужно будет самому с этим разбираться.

* * *

— Капитан, мы приближаемся к границе! — к темноволосому мужчине с жилетом джонина подошёл Хьюга — один из сенсоров нашей команды.