Кровавый Огранец

Нату я сразу отмёл. Её и деда будут проверять в первую очередь, если я смогу сбежать. Эми тоже не вариант — у неё нет особой власти во дворце, да и мелкая она ещё. Еспер? Чернокнижник — мой хороший приятель, но не более. Хм, а может, Ваня эскулап мне поможет? Я ему в Архангельске жизнь вроде как спас. Правда, первое время придётся его обманывать. Других вариантов у меня нет. Теперь бы придумать, как связаться с Ваней…

Я задумчиво поднял голову и посмотрел на ворону, которая пялилась на меня и иногда щёлкала.

— Поможешь? — громким шёпотом спросил я.

Ворона склонила голову набок.

— Надо посылку кое-кому доставить. Ване Скворцову, эскулапу. Ты нам с ним жизнь спасла в Архангельске, помнишь? Когда на меня убийцы напали.

Я подождал секунд тридцать, но так и не дождался ответа от вороны. Горько хмыкнул. Дожился — с птицей разговариваю…

Щёлк!

Птица вдруг плавно приземлилась на ближайший ко мне корешок и вытянула лапу.

— И правда поможешь? — я не знал, что и подумать.

Ворона по-человечески кивнула.

— Офигеть, — протянул я.

Ворона дёрнула лапой.

— У меня нет с собой посылки, — с сожалением сказал я. — Можешь завтра подлететь?

Ворона с укором посмотрела меня и взмыла вверх. Я попытался проследить её полёт, но она быстро исчезла за кроной дерева. Ну и ну.

Чем ты заинтересуешь Ваню? — заговорила Алиса. — Пока мы на Острове — нельзя раскрывать ему нашу личность.

“Заинтересую его дешифровкой дневника Аннабель. Он весь полёт в дирижабле этим занимался. Уверен, что клюнет. Выбора нет. Нам нужен кто-то, готовый помочь за пределами Острова, а других подходящих кандидатов я не знаю”.

Алиса не ответила. Я дождался, когда чакра достигнет приемлемого уровня, и вылез из корней, чтобы направиться к своей пещере. Но не успел и шага ступить, как передо мной мягко приземлился Филипп.

Я сглотнул.

— Не бойся. Надо поговорить, — он подошёл к самому большому корню и сел на него.

Филипп выглядел неважно — его рыжая борода опалилась, волосы висели неаккуратными локонами. По его лицу было видно, что он сильно устал.

Я молча устроился на корне напротив Филиппа.

— Я скрыл тебя, — заговорил он. — Всех остальных заключённых пришлось убить. Никто не должен знать, что на острове есть гули с разными атрибутами. Понимаешь?

Я кивнул. Не стал рассказывать о Тени.

— Что у вас с Катериной? — продолжил Филипп.

— Ничего, — ответил я. — Просто спим в одной кровати.

— Ну, хоть что-то… — пробормотал Филипп.

— Что с ней? Она убивает по ночам.

— Узнал, значит, — Филипп грустно улыбнулся. — Ты не бойся. Тебя она не тронет. Просто не спрашивай у неё ни о чём.

Я вспомнил, как Катя меня за сердце схватила, и поёжился.

— Что такое? — Филипп вопросительно поднял брови.

— Что с ней? Почему у неё глаза чёрными становятся?

Филипп резко посерьёзнел и некоторое время просто молча на меня смотрел.

— Я рад, что ты выжил, — наконец заговорил он.

— Ну так? Что с ней? И почему она должна родить ребёнка для Беловых? Я очень слабо представляю её матерью.

Филипп не ответил. Он достал из кошеля чёрную сигарету и закурил. Вдали уже занимался рассвет, холодный ветер вызывал лёгкий озноб. Из-за недавнего побега я сильно устал и хотел спать. На этом чёртовом поле жатвы у меня совсем нет времени на сон…

— Катерину я подобрал совсем маленькой, — Филипп выдохнул идеально ровное кольцо дыма. — Её семью вырезали Грязные из Панциря, за которыми я в то время охотился.

Я повёл носом, принюхиваясь к запаху сигаретного дыма. Как и говорила Алиса — не возникло и намёка на желание покурить.

— Четыре ей было. Грязные почувствовали моё приближение и смылись. Не добили Катерину, — Филипп облизнул губы. — Девочка сидела и смотрела на лужу крови, в которую она же случайно наступила. Лужа крови её матери. Двое суток так просидела, пока я Грязных ловил.

У меня сжалось сердце. Сколько же ей пришлось пережить…

— В четыре она стала Огранённой, — увидев мой ошеломлённый взгляд, Филипп решил пояснить: — Такое иногда бывает. Из-за сильный эмоций её чакротело закипело. Да и талант у девчонки был феноменальный, как потом оказалось. Я быстро нарисовал ей главный узор, и Катерина там же, перед трупом матери, стала Огранённой. Моей самой гениальной ученицей.

— Вы сделали её убийцей.

— Она не может не убивать, — пожал плечами Филипп. И продолжил: — Катерина — гений, я уже говорил тебе. Она была немного старше тебя, когда стала Трибусом. Чистота каждого узора на её теле превышает девяносто пять процентов. Во всей Империи таких как она — единицы.

Филипп закинул недокуренную сигарету в кошель и достал оттуда бутылку. Отпил.

— Некоторые узоры очень опасны. Я не буду вдаваться в детали, это её секрет, не мой. Скажу лишь, что Катерина больна. Я многое отдал, чтобы узнать о похожих случаях. Катерине нужен якорь. Беловым нужен наследник. Тебе — продолжение рода.

Я нахмурился. Значит, Катя по ночам слетает с катушек из-за какого-то узора?

— Она потеряла контроль над узором? — решил уточнить я.