Кровавый омут Карабаха

Армянская буржуазия, отчаявшись в помощи великих держав и оказавшись перед фактом физического истребления тех крестьянских масс, которые должны были стать базисом «Великой Армении», о которой она мечтала, перешли к вооруженной борьбе против правительственного террора. Создаются националистические партии — Гнчак и Дашнакцутюн: обосновавшись в русском Закавказье, они высылают в Турцию пропагандистов и агитаторов, организуют повстанческие отряды, выступления которых имеют целью не столько реальные боевые успехи, сколько привлечение внимания великих держав к этим событиям».

Вскоре Гнчак сходит со сцены, и единственной руководящей политической организацией армян на мировой арене остается (и по сей день) партия Дашнакцутюн, первоначальной программной целью которой являлась автономия Западной Армении в составе Турции.

Повстанческое движение дашнаков еще более развязало руки турецкому правительству. По сведениям Большой Советской Энциклопедии, в 1894 году в Сасуне было уничтожено 24 армянских деревни; в 1896 году резня шла уже на всей территории Азиатской Турции: разрушено было до 8000 деревень, вырезано около 50 тысяч человек, до 100 тысяч человек получили тяжкие увечья, до 300 тысяч человек остались без крова, многие армяне эмигрировали в Россию.

Как отнеслись к этим событиям великие державы?

По мнению В. Гурко-Кряжина, совершенно равнодушно. «Минутная» заинтересованность Англии в армянах уже миновала… Что касается России, то она проводила в эту эпоху русификаторскую политику в Закавказье и открыто протестовала против идеи «образования в Азии территории, где армяне пользовались бы исключительными преимуществами». Германия же, занятая приобретениями концессий на Багдадскую дорогу, не только не протестовала против избиений, но в лице императора Вильгельма даже открыто одобрила политику Абдул-Гамида по отношению к «крамольным подданным».

Участие дашнаков в общетурецком революционном движении и в государственном перевороте младо-турков в 1908 году перемен не принесло. Но в 1913 году, накануне мировой войны, русские дипломаты меняют ориентацию и открыто выступают «в защиту угнетенных армян», требуя, по соглашению с Дашнакцутюн, проведения реформ в восточных вилайетах Турции, по которым армяне должны были получить довольно широкую автономию.

Вмешательство России и создание дашнаками добровольческих отрядов зинворов из турецких дезертиров-армян свелось к организованной и необычайной по жестокости бойне 1915 года, о чем я уже говорил.

«В результате, — по свидетельству В. Гурко-Кряжина, — было умерщвлено около 300 тысяч человек, такое же количество умерло по дороге в Месопотамию, 200 тысяч человек бежало в Россию, наконец, около 400 тысяч человек спаслось путем принятия ислама. После этой грандиозной расправы Турецкая Армения фактически осталась без армян».

В 1918 году после образования трех республик Закавказья — Грузинской, Азербайджанской и Армянской — территория последней по Константинопольскому договору включала два уезда, Эриванский и Эчмиадзинский, с 400 тысячами жителей в них.

Государства Антанты, воевавшие теперь не только против Турции, но и против Советской России, укрепляя для себя «армянскую базу» в Закавказье, довели территорию этой республики, возглавляемой дашнакским правительством, до 17 500 английских квадратных милъ с населением в 1,5 миллиона человек, из коих 795 000 — армяне, 575 000 — мусульмане и 140 000 — люди прочих национальностей.

«Не довольствуясь этим, — пишет В. Гурко-Кряжин, — дашнаки заявили претензии на территории Ахалкалак и Ворчало, вошедшие в состав Грузии, и на Карабах, Нахичеванский край и южную часть большой Елизаветпольской губернии, входивших в состав Азербайджана. Попытки силою присоединить эти территории (в период английской оккупации Закавказья) привели к войне с Грузией (декабрь 1918) и долгой и кровопролитной борьбе с Азербайджаном, в результате которой население спорных районов сократилось на 10–30 %, и ряд поселений был в буквальном смысле слова стерт с лица земли».

Господи, как это похоже на сегодняшний кровавый омут в Карабахе, в прилегающих к нему районах! Особенно — склонность сеятелей великоармянских национальных идей к террору и обману мировой общественности.

Английский журналист Лиддел, посетивший этот район в 1919 году, заметил по поводу партии Дашнакцутюн: «Это террористическая организация, которая в течение многих лет преднамеренно побуждала армян к нападениям на мусульман. Понеся заслуженное возмездие от последних, они разглашали об этом, чтобы возбудить мировые симпатии к «бедным армянам»…».

Не по такому же ли сценарию спустя 69 лет разыгралась сумгаитская трагедия?

«Для дашнака, — писал английский журналист, — убитый армянин является ценным. Если как следует использовать такой случай, то он может принести много выгод делу пропаганды».