Кровавый омут Карабаха

Кровавое побоище в Ходжалы ускорило отторжение от власти президента Аяза Муталибова, пришедшего на смену Везирову с помощью «танковой демократии» Горбачева, Язова и Бакатина. Тогда казалось, что новое руководство республики (а Гасан Гасанов занял пост председателя Совета Министров Азербайджана) отрезвит пролитая народом кровь, оно опомнится и…

Но, увы, уже 20 января 1990 года Аяз Муталибов заявил корреспонденту ТАСС по программе «Время», что среди погибших в Баку нет детей и женщин, а Сальянские казармы обстреливали боевики. «У вас был взорван телевизионный блок, — обращалась тогда к Муталибову цитированная мной азербайджанка из Ленинграда, — а страна-то выслушала ваше лживое заявление. Если оно было инспирировано ЦТ, вы должны были призвать их к судебной ответственности. Это было необходимо, потому что азербайджанцы, да и бывшие бакинцы разных национальностей, живущие за пределами республики, уже многое знали, несмотря на информационную блокаду. Мне звонили из Баку родственники, знакомые и, рыдая, рассказывали о трагедии, подносили телефонную трубку к окну, и я слышала стрельбу оттуда. Как вы могли произнести неправду?».

Корреспондентка Аяза Муталибова, живущая за пределами республики, представляла предательское поведение Везирова и, обращаясь к новому лидеру, предупреждала в конце января 1990 года:

«До тех пор, пока официальные представители и руководство республики не будут вести активную работу по отстаиванию интересов народа,

до тех пор, пока

Вы не будете добиваться на самом высоком, союзном уровне уважительного отношения к себе и к народу,

до тех пор, пока Вы не добьетесь объективного освещения событий в центральных средствах массовой информации, на съездах народных депутатов СССР, на сессиях Верховного Совета, в комитетах и комиссиях, опровергая клевету и дезинформацию через суд,

до тех пор в отношении к Азербайджану

ничего не изменится».

Автор письма, не увидевшего свет, предлагала и ясный, казалось бы, путь достижения этих целей:

«Это станет возможным только тогда, когда защита интересов республики и ее народа превратится в государственную политику азербайджанского правительства и ЦК, включающую в себя все здравые конструктивные предложения различных демократических общественных движений. Препятствовать демократизации народной жизни бессмысленно и опасно. Поэтому именно от Вас сейчас многое зависит, вернее, от того, чем Вы и Гасанов будете руководствоваться при управлении республикой: то ли истинными интересами Азербайджана, то ли тем, что повелит Москва… Только тогда и армянские «правозащитники», и Президент СССР поймут, что с республикой, ее руководством и народом (если они едины) следует считаться. Только тогда можно отстоять наше национальное достоинство, положить конец домыслам и слухам о бескультурье, тупости, варварстве и бандитизме азербайджанцев.

Пусть пример Везирова послужит хоть каким-то предостережением. Иначе и за вами потянется шлейф недоверия и проклятий народа».

Предостережение не было воспринято и не могло быть воспринято по причине двойной или даже тройной морали, исповедуемой лидерами, пришедшими к власти номенклатурно-кремлевским путем. За два года, прошедших от прочувствованных в пользу народа излияний Гасана Гасанова накануне бакинской трагедии до ходжалинского избиения младенцев, женщин и стариков, завершилась по существу оккупация (будем надеяться, временная) большей части земель Нагорного Карабаха. Два года верховное руководство формально независимой республики делало всё от него зависящее, чтобы поставить азербайджанский народ на колени и довести людей до состояния безысходности и душевной депрессии. Даже сверхнаглое уничтожение вертолета с государственными и военными деятелями Азербайджана, России и Казахстана, намеревавшимися загасить конфликт, Муталибову и Гасанову удалось предать забвению по команде Старовойтовой, Ельцина и Тер-Петросяна. На слушаниях в парламенте, по свидетельству журналиста Искендера Ахундова, Муталибов, уже президент независимой республики, демонстрируя свое ложное миролюбие, призвал парламентариев и народ не терять благоразумия и отказаться от мести, ибо это может привести к началу войны, как будто война не велась уже к этому времени три года. Желая убедить слушателей в своей искренности, президент заявил, что был бы против решительных ответных мер, даже если бы сам находился в сбитом вертолете… Запредельная по беспринципности логика, граничащая с политическим мародерством и паразитированием власти на общей народной беде.