Кровавый отбор или Охота на клыкастого

Пока маг искал мыша с помощью магии Смерти, Зина разложила карты и тоже начала поиски. Прямо на полу. Под недоверчивым и даже немного удивленным взглядом Тоуна.

— Он где-то там, — магесса указала на противоположную стену. — Жив.

— Он спит, — усмехнулся некромант, который одновременно с ней определил местоположение своего питомца. — Восстанавливается.

— Надеюсь он не будет против, если мы с вами продолжим свой путь и сперва посетим Викусю? — вставая с пола и убирая карты в карман белоснежной юбки, уточнила иномирянка.

Вампир поморщился, услышав исковерканное имя его избранницы. Потом вновь принял невозмутимый вид и кивнул, сделав приглашающий жест вперед.

— Пока мы будем идти, расскажите, что тут произошло, — буднично проговорил Велиар. — Я так понимаю, что в скором времени нам всем придется ответить за смерть двух сильнейших представителей рода Керин.

— Это не я, — надула губки Зинаида. Благо теперь она могла себе позволить подобные шалости. — И не Вика. И не мои братья.

На этом слове женщина запнулась. У нее снова перехватило дух от осознания себя частью Тэгерайса. В родном мире ей было отведено совсем мало времени. Да и места на этой земле оставалось не так много. Но все изменилось, когда Харт пожелал видеть ее своей жрицей. И сделал это так быстро и безболезненно, что Зина поначалу не поняла, что изменилась. И речь сейчас шла не о молодости.

Приходила в себя какими-то урывками. Вернее, сначала и не поняла, что это сама Смерть не захотела меня принимать у себя на том свете. Первой была вспышка адской боли в области ребер, словно меня пытались спалить заживо. Не долго. Я даже не закричала — до того проявление чувствительности к внешним раздражителям оказалось мимолетным.

Следующим этапом были прохлада и влага, которые окутали меня подобно волшебному торнадо. В этот раз я осознавала жизнь в себе чуть дольше. Успела удивиться и впасть в ступор. До той поры, пока снова не окунулась во тьму.

И вот теперь. Мне тепло, комфортно и абсолютно все равно, кто я, что происходит и где, собственно, нахожусь. Главное, что больше нет тех мучений, которые испытывала в жизни. Наверное, я все-таки умерла. Ведь только мертвый человек ничего не чувствует и ни в чем не нуждается.

— Викуся-а…

Словно музыка, раздался в подсознании бабушкин голос. Я улыбнулась и представила себе ее лицо. Красивое, помолодевшее. И почему она предстала мне именно такой?

Стоп! Как это я представила? И кого я услышала в подсознании? Я все еще жива?!

— Виктори…

А это уже похоже на ночной кошмар. Как же я долго убеждала себя, что он не придет за мной. Вот зачем Велу понадобилось врываться ко мне в голову, когда его там никто и не ждет?

Если мне что-то кажется, снится или мерещится, значит, я не умерла. Но, черт, как же хотелось, чтобы на этом все мои треволнения завершились! Но нет, по каким-то причинам я нахожусь в забытье. Или… в коме. Да, примерно так. Однако из этого следует, что за мою жизнь борется кто-то еще. Не я же сама, в самом деле?

— Виктори, какого драного оборотня ты сопротивляешься? — раздраженно вопросили голосом Вела. — Пожалей нас и наших будущих детей!

— Да, я хочу стать прабабушкой, — поддержала его ба. — Несмотря на свой сильно уменьшившийся возраст.

Вот это галлюцинации… Боги Тэгерайса, что я вам сделала? Отпустите меня уже за Грань! Пожалуйста…

Видно, кто-то из них услышал мои мольбы, потому что я снова начала проваливаться в беспамятство.

— Не смей! — выкрикнул вампир. — Покусаю…

Да кусай…

— А можно?

Так не поняла… У нас с ним диалог, что ли? Или умудрилась свое разрешение на большой и приятный укус произнести вслух? Тогда как это «вслух», если я на самом деле лежу пластом и нахожусь при смерти?

— Да кусай уже ее! — ответила за меня моя сильно помолодевшая бабуля. — Разок разрешила — разрешит и сейчас.

Определенно, я брежу. И уже вовсю беседую со своими галлюцинациями. Потому как ну нельзя мое состояние приравнять к обыкновенному, здоровому бодрствованию. Вот приходит же к алкоголикам белочка. А ко мне явились Зинаида Геннадьевна и Велиар Тоун. Самые дорогие мне существа. Хм, тогда почему к пьяницам является именно грызун? Неужели в момент опьянения у них нет никого роднее белки?

— Вика… — снова пропела моя галлюцинация. — Готовься. Сейчас будет немного больно.

Не будет.

— Точно не будет, — довольно ухмыльнулся Вел, подтверждая мои собственные слова.

Ну, ладно… Представлю, что они настоящие. Поговорим немного, потом меня накроет окончательно, и я уже по-настоящему умру.

Уже было приготовилась к «содержательному диалогу», как вдруг ощутила на своих губах нежный поцелуй своего мужчины. Настоящего, из плоти и крови. И поцелуй оказался настоящим, пьянящим, воскрешающим все последние воспоминания и надежды в моем усталом мозгу.

Горечь утраты затопила сознание. Меня накрыло лавиной тоски по дому, по родным, по жизни в целом. Я словно очнулась от долгого сна, который обнимал меня, охранял от тревог и волнений. Тысячи картинок из прошлого проносились перед мысленным взором, собираясь в единую картину. Мой личный дневник, который суждено раскрыть только одному… нелюдю.