Кровавый пир

«Ежели б, – писал он, – князь Петр Семенович Урусов подоспел в пору к Симбирску с ратными людьми, то и вору Стеньке Разину с воровскими казаками утечь было бы некуда и черта была бы в целости: города Алатырь и Саранск и иные города и уезды до конца разорены бы не были; а это разорение учинилось от нерадения к великому государю воеводы князя Петра Семеновича Урусова».

Благодаря грамоте этой, Урусова сместили и на его место назначили князя Юрия Долгорукова, того самого, который повесил Василия Разина, брата Стеньки.

Энергичный и деятельный, с помощью князя Барятинского и других он в течение зимы успел затушить мятеж на всем пространстве берегов Оки, Камы и Волги, и от одного его имени трепетали сердца удалых казаков…

V

Как ураган мчался Василий Чуксанов со своими людьми, из которых остались всего тридцать человек. Иных не собрали, и многие, в том числе Дубовый, Пасынков и Тупорыл, погибли в ночном бою.

Кривой скакал рядом с Василием.

– Что делать будем? – спрашивал он.

– Там увидим! До Саратова доскакать надо! Не жалей коней! В Самаре смену сделаем.

В начале пути они перегоняли толпы бегущих, но потом им навстречу стали попадаться идущие к Симбирску. Они скакали мимо, никого не предупреждая о гибели войска Разина.

Василию казалось, что у него от ожидания и волнения лопнет сердце. Наташа, наверное, уже выздоровела, но как она его встретит? Куда он ее теперь, голубушку, денет? Где сам укроется?

«Эх, – думал он, – будет что – на крайность к воеводе с повинной приду! Только ее бы, ее выручить!»

Иногда он думал, что не застанет ее в живых, что буйные казаки надругались над нею, засмеяли ее, обидели. Может, убили! Сам Гришка Савельев мог позариться… Они доехали до Самары. Атаман с тревогой обратился к Василию:

– Правду бают, что батьку разбили и он бежал, а царевы войска сюда идут?

– Кто сказал? – бледнея, спросил Василий.

– Люди! Прибег сюда гультяй какой-то. Бегите, кричит! Мне беда! Вчера в круг звали. Веди, говорит, нас отсюда. А собаки посадские теперь только и шепчутся, как воеводу им встретить! Просто не знаю, что и делать! Так брешут псы?

Василий покачал головою:

– Нет, правду сказали. Батьку в ногу ранили, и он убежал с казаками.

– Куда?

– Не знаю! А тех всех разбили.

– Что же мне делать?

– Бежать тоже!

– А куды?

Василий пожал плечами.

– Того и я сам не знаю!

Кривой пришел со свежими конями.

– Скажи только Кострыге да Горемычному, – приказал Василий, – а тех, ну, к собакам!

Кривой усмехнулся:

– Они и то с устатку-то в кружале засели!

– Прощай, атаман, нам недосуг!

– Так бежать, говоришь?

– А иначе что делать. Сейчас государевы стрельцы придут.

– Ну, ин! Пойду круг собирать, – сказал атаман и вышел из избы.

Василий с тремя товарищами скакал уже дальше. По дороге он сказал им:

– Братцы, теперь не знаю, что с вашим делом будет, а скачу на Саратов по своему делу. Невеста там моя. Может, ее из неволи вызволить надо будет, так пособите!

– Мы все за тебя, атаман! – сказали в голос его товарищи. – Умирать вместе будем!

– Спасибо! И я за вами. Только выручим мою лапушку.

Они утром рано въехали в Саратов, и Василий сразу почувствовал, что здесь уже известно о поражении Стеньки.

– Ишь, воры приехали, – говорили посадские, – с виселицы, видно, сорвались! Ну, да пожди, придут воеводы.

Они уже поняли всю невыгоду» равенства». Тяжко приходилось под рукою воеводскою, но еще тяжелее оказалось жить с казаками, которые не признавали ни собственности других, не входили ни в чьи интересы и только гуляли, бесчинствуя и в домах, и на улицах.

Василий въехал на бывший воеводский двор и вошел в горницу. В той самой горнице, где его когда-то драл воевода, сидел пьяный Гришка Савельев.

Они по – казацки поцеловались.

– Правда? – коротко спросил Гришка.

– Правда! – ответил Василий. – Скажи, что невеста моя?

– А что ей? – сказал Гришка. – Живет у попа. Мои хлопцы хотели ее выволочить, да я припугнул.

– Спасибо!

– В круг! В круг, атаман! – раздались в это время голоса, и пьяные казаки ввалились в горницу.

– Ну, ну, – загалдели они, – вот и из-под Симбирска гость! Иди и ты в круг. Расскажи!

– В круг! – гудели на дворе.

– Так вот каждый день! – сказал Гришка, поднимаясь и опоясываясь саблею. – Пойдем, что ли!

Они вышли и пришли на площадь. Там уже толпились казаки и посадские люди.

– Здоровы будьте, казаки! – сказал атаман. – Зачем звали?

– Вот к тебе из-под Симбирска гость приехал. Пусть сказывает, правда ли, что батьку побили? – закричали кругом.

Василий вошел в круг и поклонился всем.

– Правда, – ответил он, – пришел от казанского воеводы князь Барятинский и разбил нас всех!

И он рассказал, как был бой и как бежал Разин.

– Что же нам делать, атаман, теперь? – заговорили, кругом.

– Идти!

– Так и пустим! – закричали посадские. – Вы уйдете, а нас вешать станут. Нет, уж с нами отсиживайтесь!

– Кто говорит? – заревел Гришка.

– А хоть бы я? – выскочил в круг посадский тысячник.

– А тебе вот! – сказал Гришка, махнув его по голове саблею. Посадский взмахнул руками и упал с рассеченной головою.

– Это что же? – заговорили посадские. – Наших же и бить!

– Эй! – закричал Гришка. – В воду их! Бить!