Кровавый Пир (СИ)

Три наиболее понравившихся мне варианта. Иглы позволяли колобкам где-то метров на десять-пятнадцать давать залп из тонких костяных шипов длиной с указательный палец. Об их убойности говорить пока еще рано, но надеюсь, что слаженная пальба пяти хлебобулочных изделий моментально перетрет все и вся, что я только смогу встретить в этой глуши в агонизирующее месиво. Едкий сок — слабенькая кислота, которой так же можно плеваться, не уверен, что на начальных этапах она сможет причинить какой-то серьезный вред. Ну и яд. При сосредоточении внимания на эжтой вкладке она распалась на несколько десятков более мелких вариантов: «Яд ослабления», «Яд парализации» и прочее. Даже яд поноса нашелся. Полезная, стоит отметить, в диверсионном плане вещь. На высоких уровнях, колобки начинают буквально сочится этой мерзостью, что можно неплохо так использовать в свою пользу.

И к абсолютно каждому из предложенных модификаций прилагалось «Самоуничтожение». Как можно догадаться от набора улучшений способ суицида заметно отличался. Кислотники разбрызгивали кислоту, шипастые — свои костяные копья, а ядовитые шпарили во все стороны ядом.

Где-то я слышал, что свиньи могут сожрать человеческое тело плюс-минус за есять минут. Пять колобков управились за семнадцать. Неплохой результат.

У всех выбрал Костяные иглы, но двум из тех, что получились покрупнее еще и Едкий сок. Около часа я ждал пока замершие на одном мете шарики-убийцы выдут из подобия комы, во время которой происходила перестройка их тел, после чего двинулся к выходу.

Достал замок и распахнул дверь.

Темно.

Ночная прохлада плеснула в лицо освежающей горстью воды.

Наверное, колобки, имей они глаза, начались бы жмуриться. Как котики.

Но глаз у них не было.

А у меня был план.

Интерлюдия. Гобла

Скрыг уже забыл каков на вкус качественный мусор.

Он и его племя голодало.

Не было дерьма, не было мочи, не было блевотины, гнилых объедков и крови, на которых славный народ гибрида грязевых и мусорных гоблинов разрастался, как на дрожжах.

Тяжкие времена наступили.

Скрыг не знал, что такое война двух королевств. Он даже не знал, что такое королевство. Единственное, что он понял, что толпа вооруженных до зубов человекав ворвались в город, подземелья которого клан Грязной Ноги уже по праву считал своим, вырезав ненавистных крысолюдов под корень. Город пылал. Копоть и дым пожарищ. Реки крови, сотни трупов стражников и мирных горожан. Обугленные кости и остовы зданий, проглоченных вечно голодным пламенем.

Тогда было хорошо. Очень хорошо.

Скрыг повел своих парней на поверхность, где они убивали всех, кто не имел оружия и доспехов, дабы после увести их жен, сестер, матерей и дочерей в сырой плен подземья, где есть место лишь тьме и боли.

Но хорошее прошло слишком быстро.

Битва была выиграна, город сожжен, а те кто по какой-то причине выжил ушли в неизвестном направлении, в то место где еще не было Грязной Ноги и вряд ли когда будет. Клан голодал, доедая остатки мусора, пленников и своих более слабых соплеменников.

Скрыг, как вождь пяти сотен мелких, тупых и кровожадных тварей, понятия не имел, что нужно делать. Вот его отец, тоже Скрыг, точно мог бы что-то придумать. Но Скрыг убил его, как и сам Скрыг-старший убил своего отца, так же Скрыга.

Грязная Нога не хотела никуда уходить с насиженного места. Они уже привыкли к этим заплесневелым стенам и рекам помоев, что стекали в канализацию через сточные канавы и выгребные ямы. Но гоблины хотели есть. А еды тут больше не было.

Скрыг долго думал, что делать.

Думать у него получалось не в пример хуже, чем убивать сородичей.

Он думал, много думал. Потом устал, прирезал своего сына, Скрыга-младшего, обглодал его ногу, еще немного подумал, а потом пошел спать. Проснувшись и сожрав мясо со второй ноги, вместе с частью плоти левой ладони, Скрыг понял, что толкового он точно не придумает, хоть у него и было еще три сына, которых можно пустить на мясо, чтобы думалось легче.

А потом открылся портал.

Скрыг удивился.

Гоблины Грязной Ноги так же удивились.

Наверное, жители Берлина тоже бы удивились, узнай, что в катакомбах и канализации под их городом открылся прорыв в иную реальность, где толпятся уже две сотни низкорослых уродов, возраст взросления которых составляет не больше пары дней. Но они не узнали.