Кровавый Прилив

— Чтобы быть сильным как камень, надо стать камнем, — продолжил старший надсмотрщик. — Значит… нужно его есть…

Проходящие рабы опускали глаза и отворачивались, не смея привлечь к себе внимание. Они все уже давно смирились с неминуемой смертью, но мечтали дожить хотя бы до вечера.

— Жри, Урсув Суурт! — Сахд зачерпнул поданной ложкой горящие камни и принялся заталкивать их в рот минотавру.

Зашипела горящая плоть, ужасный воюще-скулящий звук донёсся от семифутового минотавра. Сахд набрал вторую ложку и сунул её меж зубов бьющегося раба. Металл быстро накалился, и надсмотрщик, выругавшись, отбросил её. Потом подскочили помощники и быстро закрыли рабу рот, обвязав его голову верёвкой.

В течение долгих минут остальные рабы вынуждены были наблюдать мучения молодого минотавра, а все, кто мог заглянуть в маленькие, глубоко посаженные глазки Сахда, увидели бы там дикую радость и восхищение.

Наконец жертва начала затихать. Тогда Сахд приказал развязать ему голову и позволил другим рабам утащить полумёртвое тело.

После этого хозяин лагеря грозно осмотрел всех:

— Нет больше голода? Работать больше, да? Сегодня двойная норма!

В ответ он не услышал ни звука.

Сахд щёлкнул плетью и посмотрел на пустующие шесты. Пожалуй, десятка голов будет мало, чтобы ответить на наглую выходку беглецов. Его обожжённая морда вновь расплылась в усмешке — он наведёт порядок в своём королевстве любым путём…

Два людоеда на самом дальнем западном посту тоскливо поглядывали по сторонам, таращась на чёрные скалы и бесчисленные нагромождения камней. Вокруг не было и следа растительности: чтобы посмотреть на нормальную траву, пришлось бы скакать четыре дня на лошади. Даже вездесущие ящерицы не забредали сюда.

Среди всех постов, окружавших лагерь, на этом ночью было холоднее всего и дул непрекращающийся ветер. Здесь никогда ничего не происходило, и назначение сюда расценивалось как худшее из наказаний.

Оба людоеда знали это. Один лениво точил старое лезвие, второй лежал и выискивал блох у себя в шерсти. От них исходило жуткое зловоние, усиливаемое прямыми лучами солнца, кроме того, они недавно сильно подрались. Их взаимная неприязнь была широко известна, и лишь страх перед Сахдом заставлял их не перерезать друг дружке горло.

Внезапно людоед с мечом замер — далеко внизу показалась измотанная фигура, медленно ковыляющая по камням. Присмотревшись, страж сразу разглядел остатки цепей и торчащие рога.

Так-так… сбежавший раб.

Он толкнул задремавшего компаньона и пальцем указал на бредущую фигуру. Людоеды обменялись быстрыми взглядами и, покинув пост, кинулись за едва переставляющим ноги беглецом. Его поимка не должна была представлять сложности, а уж Сахд выдаст награду за любого раба, живого или мёртвого.

Но как только они с криками выскочили из-за скал и ринулись на жертву, их немедленно окружила более чем дюжина минотавров. Один из бывших рабов быстро схватил оторопевшего людоеда за руку и вогнал тому в горло его собственное лезвие. Второй стражник взревел и, размахивая дубиной, попытался вырваться из кольца. Ему удалось задеть одного минотавра, но это только увеличило ярость нападавших — они навалились со всех сторон, нещадно работая кулаками и камнями.

Вытерев новый меч, Фарос наблюдал, как толпа яростно молотит уже давно мёртвого людоеда, превращая того в бесформенную массу.

— Посмотри, нет ли у них ещё оружия, — сказал он Грому. — У стражей обычно бывают и кинжалы.

— Конечно, Фарос.

— Скоро смена караула, нам пора двигаться.

Довольно много рабов сумело избежать лап людоедов и в конечном итоге очутиться в потайной пещере. Гром благодарил Саргоннаса, что тот дозволил спастись стольким товарищам по несчастью. Фаросу было всё равно, однако его раздражало, что к ним присоединилось столько ртов — теперь украденного продовольствия хватит только на пару дней.

Его безоговорочно признали лидером, точно так же как ранее это сделали Гром и Валун. Фарос сначала раздражался, а потом принял все как есть и стал думать, каких целей можно достичь с такой группой.

Надо было совершать ещё вылазку, захватить больше снаряжения и навредить людоедам. Если следующий набег провести достаточно быстро, когда людоеды его не ожидают, можно было бы не на шутку обескуражить врагов.

Оставив мёртвых стражей лежать на камнях, отряд двинулся к лагерю. До захода солнца оставался час — это было для беглецов самое удобное время. До того как отряд достиг шахт, они потихоньку зарезали ещё двоих часовых — на этот раз спящих. Людоеды никак не могли поверить в угрозу нападения бывших рабов, и эта самонадеянность была на руку Фаросу. Сахд, вероятно, думал, что все минотавры кинутся бежать к морю…

Когда солнце закатилось, отряд собрался для последних инструкций. Впереди поблёскивали факелами ограды лагеря и перекликались стражи, время от времени доносилось шипение мередрейков.

— Ждите удара гонга, — приказывал Фарос. — Каждый начинает движение только после него.

Они улеглись на землю и затихли, слыша только собственное дыхание и случайную ругань людоедов. Один минотавр захрапел, за что немедленно получил пинок от Фароса.