Кровавый путь

– Наверное, заехали ко мне, прежде чем заехать к Рублеву? – предположил Подберезский.

– Точно. Согласись, Андрей, мужчина он что надо, но живет сейчас не совсем правильно.

Подберезский смотрел на Леонида Васильевича, ожидая, что он предложит.

– Ему дело нужно, постоянное, – продолжал Бахрушин. – Вот у тебя, к примеру, такое есть – тир, бизнес. За тебя я спокоен, а Рублев долго так не протянет, выйдет весь прежний заряд и.., пиши «пропало».

– Как это – «так»?

– С таким стилем жизни.

– Вот и я думаю. Ему жениться надо, – выпалил Андрей Подберезский.

Бахрушин поморщился.

– Ты сам-то женат?

– Был.

– И наверное, чувствуешь себя не так уж плохо. Ему работа нужна.

– Сколько раз я ему предлагал! – прорвало Подберезского и он, не удержавшись, стукнул кулаком по хлипкому журнальному столику, чуть не расколов толстое стекло.

– Значит, плохо предлагал или не правильно.

– Не пойдет он ко мне работать, Леонид Васильевич, не такой человек. Да и не терпит он над собой кого-нибудь еще.

– Это Рублев-то? – усмехнулся Бахрушин. – Всю жизнь в армии прослужил, а командиров на дух не переносит?

– Армия – другое. Там командир – святое.

Вот если бы вы могли что-нибудь предложить, – с надеждой проговорил Подберезский.

– За этим и приехал. Долго думал, подбирал что бы такое могло подойти, и наконец определился.

– Какая же работа?

– Инструктор на полигоне нужен.

Подберезский задумался:

– Знаете, Леонид Васильевич, может, это и подойдет, если там, конечно, дело хорошо поставлено.

– Я вот о чем думал. Комбат такой человек, что ему непременно нужен свой участок работы, в который бы никто не лез. Дадим ему группу тренировать, пусть за нее и отвечает. Толк будет.

– Еще нужно, чтобы он снова согласился погоны надеть, – засомневался Подберезский.

– Для этого ты мне и потребовался.

– Да, нелегкую задачу вы задали, Леонид Васильевич, но постараться стоит. Поверите ли, но я сам вчера сидел и попробовал ради интереса подсчитать на что Комбат живет. А когда подсчитал, мне хреново стало. Я сам столько за день трачу, если шмоток не считать и бензина для машины.

Ему, правда, много и не надо, пока не женился.

– Далась тебе эта женитьба.

– А довольствие у вас там, на полигоне, хоть достаточное?

– Поменьше, чем у тебя, но и не бедствует никто.

– Хотите, чтобы я его уговорил?

– Да, Андрюша.

– И хочется, и колется, – признался Подберезский. – Не думаю, что ему легко далось решение погоны снять, а значит, и надеть тяжело будет.

– Ничего легкого не бывает. Только в бане мочиться легко. Поехали.

– Позвонить?

– А ты сам как думаешь?

– Нет уж, лучше без звонка. Приедем, будто бы проведать, и потом вы аккуратно ему обо всем расскажете.

– А то он не поймет, если я вместе с тобой к нему без приглашения приеду! Сразу же раскусит.

– Но уважение этим к нему выскажем.

– Поехали, – Бахрушин поднялся и одним залпом допил минеральную воду, будто это была водка.

Может, именно этот жест и навел Подберезского на мысль. Он открыл сейф, стоявший по левую сторону от письменного стола, и задумался – какую бутылку лучше всего с собой взять. А выбор был: и коньяк, и водка.

– Все-таки, трое, – проговорил Подберезский и его рука потянулась к литровой бутылке.

* * *

– Едем, как на день рождения, еще не хватает букет цветов прикупить, – нервно смеясь, говорил Андрей, когда машина Бахрушина заворачивала во двор.

– Дома, – с облегчением вырвалось у него, когда он увидел «форд», стоявший у подъезда.

– Говоришь так, Андрюша, будто бы он пешком не ходит.

Альтова оставили ждать в «Волге», а сами поднялись по лестнице.

– Вот так всегда, – сказал Подберезский, – хочешь сделать доброе дело, откладываешь его, откладываешь. А уж когда возьмешься, кажется, хренотенью занялся!

Бахрушин нажал на кнопку звонка.

* * *

Прошло уже около сорока минут с того времени, как Комбат и Иваницкая приехали. Они успели попить кофе, пригубить по рюмке коньяка, и теперь Светлана сидела рядом с Рублевым на узком жестком диване в небольшой комнате, служившей Комбату спальней. Чувствовала она себя достаточно неуютно, со всех сторон на нее смотрели фотографии, а клетчатый плед покалывал ноги.

Женщина чувствовала, как часто бьется ее сердце, она жила предчувствием близости.

И вот, когда рука Комбата скользнула под воротник ее блузки, прозвучал настойчивый звонок в дверь.

Рублев вопросительно посмотрел на Светлану.

Та смотрела на него, не моргая.

– Открыть?

– Как хочешь.

– Нормальные люди по телефону звонят, прежде чем прийти, – пробормотал Рублев, но женщина уже успела почувствовать, как замерла его рука, как, казавшиеся ей мягкими и горячими, пальцы вмиг сделались сухими и шершавыми.

– Наверное, все-таки стоит открыть.

Светлана знала, стоит подыграть желаниям мужчины. Все равно сделает по-своему, и запреты не подействуют.

– Стоит, все-таки, – ответил Комбат и направился к двери.

Иваницкая, торопясь, застегивала разошедшуюся на груди блузку. Она услышала голоса в прихожей и не знала, выходить ей из спальни или нет.

«Если пришли не надолго и Борис Рублев собирается выпроваживать гостей, то можно остаться. Но если те задержатся, будет глупо через полчаса выходить и здороваться».