Кровавый рассвет

– Ну, только если ты не попросишь опустить письмо за границей или передать что-нибудь приятелю. Этот номер не пройдет.

– Мне все ясно.

– Тогда валяй, говори. Я присел на канаты и снял шляпу.

– У меня был приятель в команде, Клемент Флетчер.

– Как же, знаем такого. Напился и свалился в воду. Он уже в Брюсселе делал то же самое, но его вовремя выудили из воды. Он мог и в луже утонуть. Дрянь был, а не моряк.

– Помните, у него был счетчик Гейгера? Они одновременно кивнули.

– Он доводил нас до белого каления этой штуковиной. Все время говорил, что устроит забастовку где-нибудь в Центральной Америке, но только где?

– В Пердезе.

– Точно.

– Но эту штуковину у него украли. Один из них пожал плечами и улыбнулся.

– Ну и что? Там, где он сейчас, эта штучка ему совсем без надобности.

– Дело в том, приятель, что мне очень интересно, кто же мог свистнуть счетчик?

Он взглянул на меня и поморщился.

– Это нечестно, если кто-то лезет в сундуки к матросам. Когда такого гаврика ловят, то после хорошей отделки он надолго забывает о подобных гнусностях.

– Но это случилось не в море. Корабль стоял в доках.

– Ну и что, это все равно. Когда мы пришвартовались, то тут перебывало столько парода, просто ужас. И таможенники были, искали наркотики. Они все перевернули, но ничего не нашли. Мы бы им могли кое-что порассказать. Думаете, не знаем об этом сговоре между хозяином и таможней? Ха, тут дураков нет! Правда, было пострашнее: капитан получил какую-то официальную бумагу, а на корабле, – тут он перешел на шепот, – на корабле было это…

– Кто еще здесь побывал?

– Как обычно. Офицеры из первого отдела, команды ремонтников и еще кое-кто. Все, как обычно, но на корабле было это…

Другой кивнул и стал сдавать карты.

– Старина Флетчер слишком много болтал, что его машинка вытворяет чудеса возле контейнеров, поэтому она у него и исчезла. У меня тоже сперли чудесные часы таким же манером.

– После швартовки судна тут никого не было?

– Никого, до тех пор, пока не утонул Флетчер. Потом сразу появились репортер с полицейским. Стив Пандо должен был спуститься вниз и опознать его. Дурень стоеросовый, он еще остался должен мне десять долларов.

– Что ж, теперь они к тебе вернулись, твои денежки, – я указал ему на банкноту.

Я отправился в «Голубой кролик», чтобы встретить Рондину к шести часам. Толпа жаждущих пожрать уже рвалась в двери, и я попросил официанта провести меня в заднюю комнату. Неожиданно мне пришла в голову мысль относительно смерти Флетчера, но было необходимо сразу проверить подозрения. Если он слонялся по кораблю с этим счетчиком, то наткнулся на что-то еще… или кто-то подумал, что он мог наткнуться. Для того, чтобы убить пьяного, не нужно особой хитрости, следует просто ткнуть его мордой в стакан и так далее… Я позвонил Вилли Гиббонсу.

– Это Тайгер, приятель.

– Опять ты меня беспокоишь?

– Слушай, используй мощь прессы и выясни для меня кое-что. Сделаешь?

– Меня не пристрелят?

– Не думай о неприятностях.

– Тайгер… если ты виновен… – запинаясь, произнес он. – Все тебя ищут. К черту, опять ты втягиваешь меня в дурацкую свару!

– Утихни. Ты обо мне ничего не знаешь. Это то, что может помочь тебе в работе. Сделаешь статью.

– Ну, чего там?

– Позвони в таможню и основательно выясни, все ли они хорошо проверили, когда инспектировали судно «Метиленд»? Его голос сразу стал суровым:

– Наркотики?

– Все может быть… Проверь, не надули ли их. Они могли что-то найти, а могли и не заметить. Эти ребята не всегда видят даже днем.

– Все ясно.

– Подозрительная, якобы случайная смерть человека по имени Клемент Флетчер с этого корабля может оказаться убийством. Покопайся в этом дерьме.

– Ладно. До тех пор, пока ты в этом не замешан, Тайгер.

– Я чист. Это попалось мне на дороге.

Я повесил трубку и направился встречать Рондину.

Она пришла ровно к шести и где-то уже успела переодеться в голубой костюмчик. Искорки горели и переливались в ее каштановых волосах, а ее грудь была такой ощутимой, такой нежно-тяжелой в глубоком вырезе жакета, что на нее невозможно было смотреть. Если, конечно, ты не слепой. Когда она сняла легкое пальто, то улыбнулась, заметив мой жадный взгляд.

– Теперь сожалеешь? – осведомилась она, следуя своей вечной манере подсмеиваться над моими маленькими слабостями.

– Очень! – признался я, подвигая ей кресло и усаживаясь так, чтобы видеть тех, кто подходит к телефонной будке.

Я заказал нам по коктейлю. Когда подали высокие бокалы, я поднял свой в молчаливом тосте, вспоминая тот далекий вечер, когда мы находились здесь и я собирался ее прикончить. Даже мысль о том, что я чуть было не совершил это, заставила похолодеть кончики пальцев.

Мы ели, выпили еще по бокалу, потом я достал из кармана наше с Евой фото и отдал ей. На снимке мы стояли, взявшись за руки, и держали перед объективом номер газеты «Ньюс».

– Что мне с этим делать?