Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  Правда, непонятно, что теперь делать со сколенцами-предателями, предавшими теперь уже алков. С одной стороны, они вроде бы достойно сражались, и без них не было бы победы в городе. Но с другой - они же нарушили присягу именем Богов, то есть, опять-таки, посягнули на самые основы мира. Притом сделали это дважды. В Кетадринской земле он был не колебался: никакие тактические выгоды не перевесят самого факта измены. Но тут...

  В конце-то концов, это сколенская земля. И сколенская же война, причем сплошь и рядом - война сколенцев со сколенцами. Вот пусть Эвинна и решает, что с ними делать. А они пусть отрабатывают будущее прощение - помогут удержать цитадель, можно и пощадить. Потому что цитадель - это и правда ключ к Макебалам. Оставшись без еды и воды, без запасов стрел, без бинтов и целебных мазей, алки не станут долго сидеть в городе: в конце концов, это не алкский город, за который дрались бы до конца. Самое умное для них теперь, после гибели коменданта и захвата цитадели - двинуться навстречу войскам Атраддина. При возможности ударить в тыл Эвинне во время сражения, как рыцари самой Эвинны под Гверифом.

  А чтобы уже за ними не увязалась погоня, уходить надо тайно - ни о чем не предупреждая оставшихся им верных сколенцев. Сколенцы, которым все равно деваться некуда, и чьи руки по локоть в крови соплеменников, должны в последний раз выручить своих хозяев - на этот раз ценой жизни. Алки обрекают своих союзников на забой, как скотину - а вот самим сколенцам имеет смысл подождать. Только раб мстит сразу. Только трус - никогда. Сколенцы - и не рабы, и не трусы.

  Итак, что же предпримут алки, выйдя за ворота? Разумнее всего идти на соединение с Халгским полком, в Вестэлл. К месту битвы лучше прийти с запасом: нужно же осмотреться, связаться с главными силами, наметить место атаки и пути отхода при неудаче... Значит, прорыва следует ожидать, самое позднее, следующей ночью - через Вестэллские ворота. Поскольку на посту у ворот все спокойно, значит, пойдут завтра.

  Кетадрин огладил бороду, черные заросли рассекла белозубая ухмылка. Зря изнеженные южане, предпочитающие честной схватке бесконечные маневры, полагают, что северный воин неспособен их перехитрить. Сколенцев-изменников вообще можно не брать в расчет: следующую неделю они будут решать, кто виноват и что делать, самое большее - попробуют отбить цитадель. А вот пять сотен наемников, в том числе и сколько-то изгоев-кетадринов - это серьезно. И все-таки можно, оставив лагерь на кого-то из сотников, взять с собой девятьсот человек, также по-тихому двинуться наперерез - и где-нибудь на полпути устроить алкам кровавую баню. А потом, все так же скрытно, выйти в тылы к Атраддину, и... Помнится, в Северных походах участвовали и алки, так? Завтра им придется вспомнить, как это было.

  К вечеру едва держались на ногах и самые крепкие. Над дорогой висело удушливое марево испарений, в котором, как в дыму, плыла бесконечная вереница людей, лошадей, повозок. Сама дорога превратилась в реку липкой, как каша, грязи, пудовыми комьями налипающей на сапоги солдат, колеса повозок и копыта лошадей. Грязь жадно чавкала, неохотно отпуская все, что в нее погружалось, войско двигалось вдвое, а то и втрое медленнее, чем до дождя. За весь день прошли десять миль - иное дело, вымотались, как будто отмахали тридцать.

  Атраддин чувствовал, как мысли путаются, рвутся, наслаиваются одна на другую. Тот путь, который прошли пехотинцы на своих двоих, да еще толкая застревающие в грязи повозки, он проехал верхом - и все равно чувствовал, что еще немного - и свалится с седла. Одно не давало людям упасть прямо в грязь и мгновенно погрузиться в глубокий сон - знание, что совсем уже недалеко, в Макебалах, держат оборону против орд мятежников братья-алки. То есть, конечно, на самом деле никакие не братья, но в проклятом Сколене каждый алк другому - брат. Потому, собственно, сколенцы так и не смогли одолеть малочисленный, в общем-то, народ.

  - Будем надеяться, и теперь не смогут, - буркнул алк, отирая со лба пот.

  Солнце садилось в туманную дымку, колыхавшуюся над узорчатой кромкой леса. Впереди виднелись несколько пологих холмов, между которыми журчал, петляя среди камней, широкий ручей: здесь река Балли еще не стала помойной канавой. На самом высоком холме, огороженный невысоким частоколом, стоял городок. Только на самой вершине холма высился новодельный - тоже деревянный - замок местного землевладельца. Вестэлл, узнал городишко Атраддин: месяц назад он тут даже не остановился, спеша в Алкриф на доклад к королю.

  Но в столицу ехать не пришлось. Король встретил уже в Вассете, где, оказывается, инспектировал Халгский полк и новые части. Вообще-то готовили их для похода на хеодритов, но теперь было не до северного королевства.