Кровавый рассвет

Консул подождал, когда тихо стукнет закрывшаяся дверь, и только потом встал с трона, закряхтев совсем по-старчески. Проклятый камень выпил слишком много сил, и придется теперь истязать старого мага, переживать мучения вместе с ним и впитывать Тьму…

У выхода из зала Харугота встретили четверо Чернокрылых охраны. Пошли следом, словно на привязи. Вместе они спустились на первый этаж и добрались до большой железной двери, которую охраняли еще двое гвардейцев.

– Открывайте, – велел консул.

Он взял из бочки факел, поджег его от того, что пылал на стене, и шагнул на узкую сырую лестницу. Дверь за спиной захлопнулась, надвинулась полная шорохов и зловония тьма.

В зале, которым закончилась лестница, Харугот прихватил с собой одного из палачей, огромного и волосатого, словно медведь, наряженного в штаны и в кожаный фартук. Отрицательно покачал головой, когда с места поднялся дежурный писец, и тот уселся обратно на стул. Вдвоем прошли запиравшуюся решетку и оказались в подвалах, столь же старых, как замок, и не уступавших ему размерами.

Даже консул, посвятивший пару лет изучению подземелий, не знал всех закутков.

По одной из лестниц, спиральной и достаточно широкой, спустились на четыре уровня. В коротком коридорчике обнаружилась единственная дверь. Палач открыл замок, изнутри пахнуло грязным телом, нечистотами и гнилой соломой. Харугот на мгновение замедлил шаг.

– Ну и воняет тут у тебя, – сказал он, заходя внутрь и поднимая повыше факел.

– Скорее, у тебя, – ответили ему мощным голосом.

У стены, щурясь, сидел заросший человек в лохмотьях. Руки его были закованы в кандалы за спиной, а пальцы – крепко связаны друг с другом, чтобы узник не мог двинуть и мизинцем.

– Не будем спорить, – сказал Харугот и сделал знак палачу. – Что толку в словах? Я пришел сюда не за ними…

– Опять пытать будешь, кровопийца? – вздохнул Лерак Гюнхенский и застонал, когда палач вздернул его на ноги, разомкнул кандалы и принялся приковывать узника к торчащим из стены скобам. – Эх… Но ничего, недолго тебе осталось. Мир изменился, и скоро в нем не останется места таким, как ты!

– Пугаешь? – спросил консул равнодушно, но в голосе его прорезались нотки тревоги.

– Нет. Говорю правду. – Узник еще раз застонал, когда его практически распяли на стене. – Мир изменился. Я это ощутил даже отсюда… Глубинные основы сотряслись, сам воздух стал другим… Неужели ты этого не чувствуешь?

Харугот нахмурился.

Лерак мог врать, но зачем ему это? Но если он и вправду что-то ощутил, то почему сам хозяин Безариона не заметил никаких изменений? Или Предвечная Тьма закрыла ему глаза, сделала частично слепым?

– Начинай, – приказал консул палачу. – А с тобой, Лерак, мы сейчас заодно и побеседуем. Совместим приятное с полезным.

Вскоре из запрятанного в недра земли узилища донесся первый крик боли.

Глава 14 Старый враг

Сиппори выглядел так, что сразу становилось ясно – тут сражались, причем долго и яростно. Одна из надвратных башен обрушена, вторая – закопчена, а створок между ними вовсе нету, лежат в стороне, измятые и покореженные, словно великаны молотили по ним кувалдами.

– Легионеры тут держались, волчья сыть, – пояснил для Олена и Харальда предводитель хирдеров. – Только зря это все. Одолели мы их. Правда, своих при этом потеряли немало.

Он кивнул стражникам, что стояли около уцелевшей башни. Те закивали в ответ. Чужакам, а особенно – гордо восседавшему на конской спине Рыжему достался не один удивленный взгляд.

– Сейчас прямо к магу и отвезем, – продолжил предводитель, – он на главной площади квартирует, в судейском доме.

Судьей в империи именовали чиновника высокого ранга, что распоряжался в отдельном городе и землях вокруг него. Он имел право созывать ополчение, собирал налоги, распоряжался поимкой преступников и казнями.

Новые хозяева, похоже, не только убрали старых, а решили упразднить прежние должности.

– На главной площади так на главной, – ответил Рендалл. – Быстрее бы только.

За ледяной клинок он не боялся – тот доказал, что может спрятаться от взора любого мага, даже самого Харугота. Силу, укрытую в Сердце Пламени, распознать непросто. Остается только надеяться, что Харальд не вызовет у ученика властителя Безариона интереса, да и сам ученик окажется из тех, кто не знает Олена в лицо.

– Это уж как получится, – хмыкнул предводитель. – Чародеи, они, знаешь, люди такие… ого-го…

В городе тоже имелись следы боев – обгоревшие, разрушенные дома, пятна крови на улицах. Жители ходили боязливо, опустив глаза в землю, на хирдеров бросали осторожные взгляды.

Открылась центральная площадь, круглая, с большим колодцем в центре. Стал виден дом судьи – настоящий дворец за высоким кирпичным забором с башенками по углам. Ворота были открыты, и около них скучали очередные стражники, все в тех же гербовых туниках с Синей Луной.

– Куда прете? – спросил один из них, пухлогубый и длинноволосый, в плоском шлеме. – Или привезли кого?