Кровавый риск

— Вы только об этом и говорите, — вежливо сказал Такер, улыбнувшись.

Меллио сказал: «Должно быть, ты ненавидишь его».

— Даже больше; я питаю к нему отвращение.

— Но почему?

— Есть причины.

Он думал о многих вещах, но больше всего о женщинах, которые были у его отца, череда домработниц, которых, плюс ко всему, он не скрывал от своей жены. Фактически, видимо, он получал некоторое странное удовольствие от демонстрации своих прелюбодеяний перед ней. Такер помнил, как сидел с ней однажды, когда приехал домой на каникулы из школы-интерната, слушая, как она, ненавидя себя, говорила ему о женщинах своего отца. Она была женщиной со строгими семейными идеалами, и это было разрушением её фундамента, её священных основ. Она вся сжималась и плакала, тихо, дрожа, её лицо было холодным на ощупь. Если бы в его матери была хотя бы частичка от Элиз, меньше старомодных взглядов и больше современного огонька, она бы порвала с этим стариком; она бы ушла от него. Вместо этого она осталась, не в силах согласиться с тем, что всё плохо. Затем рак, длинная медленная смерть в больнице, когда старик был слишком занят для того, чтобы навещать её чаще, чем раз в две недели в течение часа, зная, что причиной этому были не только финансовые вопросы, которые занимали так много его времени.

— Твой отец — восхитительный человек и один из лучших, кого я когда-либо знал, — сказал мистер Меллио. — Я не могу представить себе причины, по которым он вызывает у тебя отвращение.

— Значит, вы плохо его знаете.

— Возможно, я знаю его даже лучше тебя.

Такер сдержанно улыбнулся. «Принимая во внимание, что вы банкир и что мой отец всегда больше интересовался деньгами, чем собственным сыном, думаю, что да».

Казалось, впервые, банкир посмотрел в сторону Такера и бросил беглый взгляд на мужчину, который находился перед ним. Быстро опустил глаза вниз на крышку своего массивного стола, как будто этот единственный взгляд его напугал, и сказал: «О каком размере займа ты ведёшь речь?»

— Всего десять тысяч, — сказал Такер. — Я внезапно обнаружил, что у меня закончились текущие наличные деньги.

— Залог? — спросил Меллио, обнаруживший, что к нему вернулась смелость оттого, что разговор попал в знакомое русло, через которое он уже проходил тысячи раз с тысячами различных клиентов. Осведомлённость всегда порождает уверенность, особенно у людей, занимающихся финансами.

— Мой траст, — сказал Такер.

— Но ты не имеешь, вообще-то, прав использовать деньги из трастового фонда в качестве залога. Это может делать только администратор траста.

— Мой отец.

— Да.

— Тогда я могу предложить этот счёт, полный неполученных чеков.

— То же самое верно и здесь, — сказал Меллио. — Пока ты не получишь эти чеки, они юридически не твои.

Такер выпрямился в кресле, почуяв битву прав, в которой он должен выиграть. «Что бы я тогда мог предложить в качестве залога?»

— Ну, похоже, у тебя есть весьма прибыльное дело, — сказал мистер Меллио. — Ты живёшь так, как тебе хочется, не трогая своё завещание, значит, у тебя должны быть другие активы.

— Забудьте об этом, — сказал Такер.

Меллио откинулся назад в кресле, тестируя пределы, до которых откидывается спинка, смотря на Майкла через необычный ракурс поднятого колена. Очевидно, это позволяло ему чувствовать себя большим хозяином ситуации. «Ну, Майкл, тебе нет никакого смысла занимать такую позицию. Если ты мне дашь полную картину твоего дела в области произведений искусства, первоначальный капитал и ожидаемый доход, документы и планы, мы сможем выдать тебе заём. Мы можем выдать тебе заём и большего размера, если учтём твои достижения за прошлые периоды. И, могу добавить, что если бы ты рассказал своему отцу подробно, чем ты занимаешься, он, возможно, получил бы настолько сильное впечатление от твоей деловой сообразительности, что освободил бы твоё наследство».

— Ни за что, — сказал Такер. — Мой бизнес не годится для создания империи, он непостоянный и рискованный. Я не посещаю заседания совета, не торгую акциями и не нанимаю сотрудников тысячами. Мой отец не будет впечатлён тем, что у меня есть, для того, чтобы дать мне свободу действий для моего наследства.

Голос Меллио смягчился до очевидно фальшивой сентиментальности. «Ты мог бы, во всяком случае, позволить ему узнать природу твоих сделок в области произведений искусства, рассказать ему о нескольких наиболее примечательных твоих триумфах, как сын, который показывает минимальную учтивость к отцу. Он гордится твоими очевидными успехами, поверь мне. Но он слишком горд для того, чтобы прийти и спросить тебя о том, каким образом ты их достиг».

Такер ухмыльнулся и покачал головой. «Вы продолжаете твердить об этом, мистер Меллио. Я уверен, что вы знаете, сколько раз мой отец нанимал детективов, чтобы они следили за мной, пытаясь выяснить, с какими дилерами я работаю, сколько заплатил за определённые вещи, и какую прибыль мне принесли определённые сделки. К сожалению для него, я был умнее, чем любой из них; я замечал каждый новый хвост, как только он появлялся».