Кровавый романтик нацизма. Доктор Геббельс. 1939–1945

В иных случаях газеты либо просто покупались Геббельсом или его агентурой, либо субсидировались настолько щедро, что не могли и дня просуществовать без денег из Берлина. По некоторым независимым исследованиям (официальные подсчеты никогда не проводились), министерство пропаганды приобрело или содержало более 350 газет во всем мире, не считая еще 300 немецкоязычных. Многие из них, правда, не имели ощутимого влияния и вряд ли могли формировать общественное мнение. Такой размах требовал громадных расходов, далеко выходящих за рамки бюджета геббельсовского ведомства. Только в 1934 году на иностранную пропаганду было истрачено 262 миллиона марок. Частично эту сумму покрывали члены немецких клубов и прочих организаций, объединенных в Ассоциацию немцев за границей.

Все же Геббельс тратил слишком много денег, во всяком случае по мнению президента рейхсбанка Яльмара Шахта, которого охватывала тревога при виде того, как деньги рекой текли за рубеж. В 1935 году он велел пометить банкноты из сумм, выделенных Розенбергу, Гиммлеру и Геббельсу и предназначенных для использования только внутри Германии[41]. Вскоре помеченные банкноты обнаружились за границей – вышеуказанные нацистские главари пустили деньги на оплату своей агентуры. Как рассказывал министр иностранных дел фон Нейрат американскому послу во Франции Уильяму Буллиту, самым отъявленным расточителем был Геббельс, тративший миллионы на иностранную пропаганду без осязаемых успехов.

5

Немецкая пропаганда за границей большей частью терпела поражение, потому что Геббельс, лепивший из немцев что угодно, как из воска, не имел малейшего понятия об образе мыслей иностранцев. Вероятно, он поступал как типичный немец. Его представления о том, как следует обрабатывать жителей другой страны, не выходили за рамки представлений его агентов. Очень примечательна в этом плане его первая встреча с иностранной прессой 7 апреля 1933 года, когда он принялся поучать газетчиков, какова должна быть журналистика в их странах. «В Англии и Франции, несомненно, общественное мнение по всем важнейшим вопросам общенационального характера формируется и поддерживается в единой унифицированной манере независимо от различных точек зрения политических партий по любым отдельным аспектам». Редко ему доводилось так выдать свою неосведомленность и сделать faux pas[42] грубее.

Везде, где только было можно, Геббельс старался дискредитировать тех, кто писал статьи, в той или иной степени враждебные Третьему рейху. «Необходимо постоянно и настойчиво создавать для информационных агентств, находящихся в оппозиции к нам, соответствующие «материалы» и «новости» с тем, чтобы при их публикации указанные агентства утратили доверие, – говорилось в его тайных циркулярах. – Материалы должны отбираться таким образом, чтобы у нас всегда имелась возможность не только отрицания, но и убедительного опровержения перед лицом общественного мнения».

6

Лишь в одном отдельном случае Геббельс открыто признался, что не находит способа возобладать над общественным мнением. Речь шла о Соединенных Штатах. В своих циркулярах он подчеркивал, что влияние на американское общественное мнение было для нацистов делом первостепенной важности. «Пропаганда образа Германии должна осуществляться с учетом того, что американская пресса настроена явно враждебно к нацистской Германии», – жаловался он. Но дело, по его мнению, осложнялось еще тем, что им нечего было противопоставить. «В Соединенных Штатах и Канаде все виды официальной пропаганды развиваются давно и достигли высокой степени эффективности». Так, например, Геббельсу казалось, что имело смысл настроить американцев против французов, постоянно напоминая, что те отказываются выплачивать свои военные долги. Точно так же он всерьез искал способ внушить американцам мысль о расовой близости англосаксов и немцев. Но он не обманывал себя надеждой на ощутимые результаты. «Когда мы имеем дело с североамериканской печатью, мы должны ясно представлять себе, что получить важные материалы будет предельно трудно, несмотря на наш в целом правильный и сильный финансовый подход. Возможно, в некоторых случаях мы добьемся расположения тех или иных редакторов или корреспондентов, но решающего влияния мы можем достичь лишь путем финансового участия в издании, то есть уже опробованным нами методом».

За несколько месяцев до того, как разослать агентам свои секретные циркуляры, он пошел на беспрецедентный шаг. Геббельс нанял известного в Соединенных Штатах весьма высокооплачиваемого специалиста по связям с общественностью Айви Ли. Судя по всему, идея принадлежала не ему. По некоторым данным, хорошо знавший США Яльмар Шахт был наслышан об успехах Айви Ли, и прежде всего о том, как чудесно преобразился в глазах людей Джон Д. Рокфеллер-старший. Старик был едва ли не самой одиозной фигурой в Соединенных Штатах, когда ему пришла в голову мысль пригласить к себе мистера Ли. Шахта уверяли, что только Ли способен волшебным мановением руки остановить растущую среди американцев ненависть к нацистам.