Кровавый рыцарь

Звучало вполне правдоподобно. Стивен читал в нескольких источниках, что человеческое горло и язык не в состоянии воспроизводить звуки родного языка скаслоев, поэтому те изобрели некое наречие, на котором могли разговаривать и они сами, и их рабы. Люди-рабы все должны были знать его, но многие сохранили и собственные языки, чтобы общаться между собой.

Однако из наречия рабов в современных диалектах не сохранилось почти ничего. Виргенья и ее последователи предали все творения скаслоев огню и запретили язык рабства. Они не учили ему своих детей, и язык умер.

«Скаслос» – видимо, единственное дошедшее до нас слово из этого наречия, размышлял Стивен, но и оно приобрело окончание «ос» для единственного числа и «ои» для множественного свойственные древнекаварумскому, языку людей.

Возможно, истинное имя этой демонической расы забыто.

Стивен остановился на берегу более широкого канала, чем те, что он пересекал до сих пор, и по коже у него побежали мурашки, когда ему в голову пришла нечестивая мысль.

А что, если не все скаслои умерли? Что, если они, как греффины, уттины и никверы, где-то спрятались и проспали все это время? А что, если эта болезнь, этот враг, и является древнейшим врагом человечества?

Несколько часов спустя он заснул прямо с этой тревожной мыслью на матрасе, благоухающем запахами сефри.

Он проснулся от сильного пинка, пришедшегося ему в ребра, и обнаружил, что над ним стоит уже знакомая девочка и смотрит на него сверху вниз.

– Как тебя зовут? – пробормотал он.

– Старквин, – ответила она. – Старквин Вальсдотр.

– Старквин, ты понимаешь, что твои родители умирают?

– Мои родители уже мертвы, – тихо проговорила она. – Погибли на востоке, сражаясь с греффином.

– Однако ты не испытываешь печали.

Она поджала губы.

– Ты не понимаешь, – сказала она наконец. – У них не было выбора. У меня не было выбора. А теперь, пожалуйста, следуй за мной.

Он прошел за ней к лодке, на которой сюда приплыл, и она жестом указала ему садиться внутрь.

– Только мы с тобой? – спросил он. – А где Дреод?

– Готовит наших людей к бою, – сказал он.

– С кем?

– Что-то наступает, – пожала она плечами. – Что-то очень плохое.

А ты не боишься, что я могу справиться с тобой и убежать?

– А зачем? – спросила Старквин.

В тусклом свете ее глаза казались влажными и черными, как деготь. Бледное лицо и светлые волосы делали ее похожей на привидение.

– Может быть, потому что мне не нравится быть пленником.

Старквин устроилась у руля.

– Сядешь грести? – спросила она.

Стивен занял предложенное ему место и положил руки на весла, оказавшиеся прохладными и легкими.

– Ты захочешь с ним поговорить, с тем, к кому мы сейчас направляемся, – сказала Старквин. – И я не думаю, что ты меня убьешь.

Стивен налег на весла, и лодка почти беззвучно заскользила по воде прочь от каменного причала.

– Занятно слушать, как ты говоришь про убийство, – заметил Стивен. – Знаешь, ведь слиндеры нападают не только на греффинов. Они еще и людей убивают.

– Ну… – отсутствующим тоном протянула Старквин. – Ты ведь тоже убивал.

– Плохих людей.

Она рассмеялась, и Стивен вдруг почувствовал себя ужасно глупо, словно решил прочитать сакритору лекцию о священных текстах. Но мгновением позже девочка посерьезнела.

– Не называй их слиндерами, – сказала она. – Они пожертвовали всем, а ты этим словом оскорбляешь их подвиг.

– А как вы их называете? – спросил он.

– Вотены, – сказала она. – Мы называем себя вотены.

– Это означает просто «безумные», не так ли?

– Точнее, божественно безумные, или вдохновленные. Мы – буря, которая очистит лес.

– Неужели вы действительно поможете Терновому королю уничтожить мир?

– Если его нельзя будет спасти иначе.

– С вашей точки зрения, это разумно?

– Да.

– А с чего вы взяли, что он прав? Откуда вам знать, что он вас не обманывает?

– Он нас не обманывает, – сказала она. – И ты это тоже знаешь.

Она вела лодку по темным водам, и вскоре они оказались в тоннеле с настолько низкими сводами, что Стивену пришлось наклонить голову, чтобы не удариться. Плеск воды убегал вперед и возвращался эхом.

– А откуда ты родом, Старквин? – громко поинтересовался Стивен. – Из какого города?

– Колбели в греффи Холтмар.

По спине Стивена пробежал холодок.

– У меня друг оттуда родом, – сказал он. – Винна Рафути. Старквин кивнула.

– Винна была славной. Она часто играла с нами и угощала ячменными сухариками, когда ее отец делал пиво. Но она была слишком старой. Не из нас.

– У нее был отец…

– Хозяин таверны «Свиные сиськи».

– Он тоже стал вотеном?

Старквин покачала головой.

– Он ушел, когда мы начали поджигать город.

– Вы сожгли свой родной город? Она кивнула.

– Это следовало сделать. Его там не должно было быть.

– Потому что так сказал Терновый король.

– Потому что не должно было быть. Мы, дети, всегда это знали. И нам пришлось убедить взрослых. Некоторых убедить не удалось, и они ушли. Фралет Рафути был одним из них.

Они плыли дальше в молчании. Стивен не знал, что еще сказать, а Старквин, судя по всему, не собиралась по собственной воле продолжать разговор.