Кровавый рыцарь

Никогда прежде Энни не слышала, чтобы слово «покорять» подразумевало завоевание замка и вырезание всех его защитников. Она быстро пришла к выводу, что это слово плохо подходит. Осада Гейбла стоила им больше сотни солдат и почти недели, а когда они двинулись дальше, пришлось оставить еще сотню солдат, чтобы охранять замок.

Потом последовала осада Ланграта, Талга, Ферата…

В старых песнях ничего не говорилось о женщинах, швыряющих своих детей через стены в безумной попытке спасти их от пламени или вони, идущей от сотен разлагающихся трупов по утрам, когда начинается оттепель. Или о том, что человек, проткнутый копьем насквозь, может не чувствовать боли и даже разговаривать так, словно ничего не произошло, пока его глаза не начинают меркнуть, а губы синеть.

Энни и прежде доводилось видеть кровь и убийства, и эти отличались скорее масштабами, чем своей сутью.

Но и масштабы были важны. Сотня мертвецов выглядела куда страшнее, чем единственный труп, каким бы несправедливым это ни казалось по отношению к каждому отдельному погибшему.

В балладах женщины скорбели о гибели своих любимых на коленях. Во время марша на Эслен не погиб ни один из близких Энни людей. Ей не пришлось предаваться скорби; однако по ночам она лежала без сна, пытаясь не слышать крики раненых и забыть то, что видела днем. Очень скоро Энни обнаружила, что бренди, которое вручила ей перед отъездом тетя Элионор, очень помогает.

Менестрели также упускали из виду политику в ее невыносимо скучных проявлениях: Энни четыре часа слушала рассуждения аэтила Вайфа о достоинствах коров мышастой масти сравнительно с прочими; целый день провела в обществе супруги Грэварда из Лэнгбрима, которая не слишком деликатно пыталась навязать ей своего зануду-сына в качестве жениха для «какой-нибудь девушки – конечно, не вас, ваше величество, но девушки, занимающей хорошее положение при дворе»; два часа в Пенбейле, где ей пришлось смотреть постановку музыкального театра, который «открыл глаза» лендвердов на злодеяния Роберта.

Энни не заснула только потому, что певцы безнадежно фальшивили, хотя ее и заинтересовало, каким был оригинал. Единственное, что ее позабавило, так это актер, внешне похожий на Роберта, – он нацепил маску с носом, явно намеренно напоминающим совсем другую часть тела.

И все из-за того, что овладеть замками еще недостаточно; нужно добиться расположения жителей окрестных земель. Энни требовался постоянный приток новых солдат, лодки должны были свободно плавать по каналам до Лойса, откуда ее снабжали провиантом. Пока Артвейр и его рыцари брали замки, она посещала окрестные города и деревни, встречалась с лендвердами, пыталась заручиться их поддержкой, получала разрешение оставить часть солдат для охраны дамб и малендов. Все это оказалось не менее трудным, чем ее бегство из Вителлио, хотя и совсем в другом смысле. Бесконечная череда аудиенций и обедов с главами городских магистратов и старостами деревень, постоянные угрозы или лесть – в зависимости от того, что могло лучше сработать.

В конечном счете большинство соглашалось оказать ей пассивную поддержку – они не станут мешать ее продвижению к Эслену, позволят ее войскам занять ключевые позиции и охранять их дамбы и каналы – но лишь немногие передавали под ее командование своих солдат. За месяц к армии Энни присоединилось лишь двести человек, что не шло ни в какое сравнение с их потерями.

Несмотря на все это, Энни в глубине души продолжала считать, что им предстоит решительное сражение на поэле, когда они доберутся до Эслена. Однако она никак не ожидала зрелища, представшего ее глазам, когда они достигли северного края дамбы. Рядом с ней стояли Артвейр, Нейл и Казио.

– Святые!.. – выдохнула она, сама точно не понимая, что чувствует.

Она была почти дома: остров Инис, с каменистыми берегами, затянутыми туманом, островерхие холмы, выходящие на Новые земли, город Эслен на самом высоком из этих холмов. Внутри концентрических кругов его стен находилась огромная крепость и дворец, чьи башни, казалось, достигали неба. Оттуда, где стояла Энни, он выглядел одновременно невероятно огромным и до смешного крошечным.

– Это твой дом? – спросил Казио.

– Да, – кивнула Энни.

– В жизни не видел ничего подобного, – признался Казио с благоговением в голосе.

Благодарение учителям тетушки Элионор и его быстрому уму, он произнес это на королевском языке. И Энни впервые слышала в его голосе благоговение.

– В мире нет города, подобного Эслену, – подтвердил сэр Нейл.

Энни улыбнулась – ведь сам Нейл впервые увидел Эслен всего год назад.

– И как же мы туда попадем? – спросил Казио.

– Да, будет непросто, – заговорил Артвейр, рассеянно почесывая бороду. – Это трудность, с которой мы могли столкнуться и раньше, только преумноженная. Я надеялся, что он на это не пойдет.

– Я не понимаю, признался Казио.

– Ну, все дело в том, – начала объяснять Энни, – что остров Инис находится в месте слияния двух рек, Ведьмы и Свежести. Он постоянно окружен водой. До Эслена можно добраться только на лодке.

– Но у нас есть лодки, – напомнил Казио.