Кровавый рыцарь

Дверь скрипнула, и на пороге остановился высокий мужчина Энни понадобилось несколько мгновений, чтобы его узнать.

– Кузен Артвейр! – вскрикнула она.

– Здравствуй, маленькая Заноза-в-Седле, – ответил Артвейр, шагнул к кровати и склонился, чтобы поцеловать ей руку.

Его серые глаза были, как и всегда, суровыми, но Энни не сомневалась, что он рад ее видеть.

Ее уже давно никто не называл Занозой-в-Седле, и она вспомнила, что именно Артвейр придумал это прозвище. Он нашел ее в конюшне, где она пряталась за сваленными в кучу седлами, когда ей было восемь. Энни уже не помнила, от чего пряталась тогда, но не забыла, как он поднял ее, подхватив своими сильными руками…

Она взглянула на него внимательнее и вскрикнула.

У Артвейра была только одна рука. А вместо правой – забинтованный обрубок.

– Что случилось с твоей… О, Артвейр, мне так жаль. Он поднял культю, посмотрел на нее и пожал плечами.

– Не стоит. Такова жизнь воина. Мне еще повезло, что я лишился только руки. Как я могу жаловаться, когда у меня еще осталась другая и глаза, чтобы видеть тебя? Многие из моих людей лишились всего.

– Я… я даже не знаю, с чего начать, – сказала Энни. – Столько всего случилось…

– Многое мне известно, – заверил ее Артвейр. – Про твоего отца и сестер. Элионор меня просветила.

– А что с тобой происходило? Где ты был?

– На восточной границе Королевского леса, сражался… – он запнулся. – С тварями. Сначала это казалось важным, но довольно скоро мы поняли, что они вылезли вовсе не из леса.

А потом мне сообщили, что Роберт вытворяет в Эслене, и я решил взглянуть своими глазами.

– Думаю, дядя Роберт сошел с ума, – сказала Энни. – Он держит под замком мою мать. Ты слышал об этом?

– Слышал.

– Я намерена сделать все, что в моих силах, чтобы освободить ее и вернуть трон.

– Ну, с этим я могу немного помочь, – предложил Артвейр.

– Да, я надеялась, что ты это скажешь, – проговорила Энни. – Я ничего не знаю про ведение войны, как, впрочем, и мои спутники. Мне нужен главнокомандующий, кузен.

– Для меня станет честью служить тебе в этой роли, – ответил Артвейр. – Даже один человек может изменить ход сражения. – Он улыбнулся чуть шире и ласково погладил ее по голове. – Хотя, конечно, я прихватил с собой свою армию.

ГЛАВА 13 СОНИТУМ

Серый рассвет окутал долину, пока Стивен и Эхан ехали к реке. Лошади почти не слушались поводьев, постоянно шарахались в сторону и вставали на дыбы, и им пришлось вести их в поводу.

Земля под ногами дрожала, и необъяснимый, холодящий ужас грозил завладеть душой Стивена. Все вокруг казалось слишком ярким или слишком громким. Ему отчаянно хотелось сказать своим спутникам, что ему нужно отдохнуть, побыть наедине с собой хотя бы один день.

Эхан раскраснелся, глаза у него были широко раскрыты. Стивен подумал, что именно так должны себя чувствовать мыши-полевки, слыша крик ястреба, охваченные паникой, хоть угроза им и не видна.

Он постоянно оглядывался, а когда они добрались до фруктового сада, наконец увидел его.

Монастырь возвышался на холме, его изящные линии четко вырисовывались на фоне свинцового неба, слегка подкрашенного янтарным сиянием. В одном из верхних окон колокольни мерцал необычный фиолетовый свет. Лица Стивена коснулась волна тепла, словно он смотрел на солнце.

Сверхъестественный туман медленно поднимался вверх от основания башни, и сначала Стивен решил, что это дым, но потом его благословенные святым глаза различили детали: огромные зеленые глаза, зубы в открытой пасти и длинное, мускулистое тело, обнимающее башню.

Мир померк: Эхан, подгоняющий Стивена вперед, отчаянно кричащие люди у подножия холма, далекий перезвон часов – все исчезло. Осталось только чудовище.

Впрочем, «чудовище» не было правильным словом. Греффин – это чудовище, уттин, никвер – тоже, существа из древних времен, каким-то образом возвращенные в мир, считавший себя нормальным. Но все внутри Стивена кричало, что этот… это отличается от остальных. Оно не просто больше и ужаснее, оно нечто иное по сути своей. Не чудовище, а бог, проклятый святой.

Колени Стивена задрожали, он упал, и вдруг глаза твари обратились к нему. Они встретились взглядами на расстоянии в четверть лиги, и Стивен почувствовал нечто настолько за пределами любых человеческих эмоций, что его тело было не в силах это вместить и понять.

– Святые! – пробормотал Эхан. – Оно нас видит. Стивен…

Он не договорил, его прервала новая вспышка фиолетового света. На сей раз она не ограничилась одним окном, а залила весь монастырь целиком, сияние набирало силу, и в следующее мгновение д'Эф исчез, а на его месте появился ослепительно яркий шар.

– Фратекс Пелл! – закричал Эхан.

НАБЛЮДЕНИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ

ВИТЕЛЛИАНСКОГО ГЛАГОЛА «СОНИТУМ»