Кровавый шабаш

– Я тебя предупреждала, – едва улавливала Глаша, – если бы ты не принимала эту дрянь, он не смог бы захватить тебя. Теперь поздно… Самое страшное еще впереди.

Голос пропал. Глаша попыталась вырваться: каким образом, она не смогла объяснить даже себе, но попытка сделана. Однако ее не отпускали. Тот опутал ее как осьминог многочисленными щупальцами, Глаша могла лишь судорожно трепыхаться, но и это скоро стало невозможно.

– Спокойно, спокойно, – услышала она голос внутри себя, – не нужно дергаться. Ты моя отныне и навсегда. Ты ведь искала свое предназначение, пыталась познать истину, вот и познала. Истина в том, что теперь ты принадлежишь мне. Я мертв, но ты жива и будешь выполнять все мои приказы. И еще! Твоя беда в том, что ты никогда не была самой собой, жила выдуманной жизнью, нелепыми интересами. Ты – пустышка, а пустота всегда рано или поздно чем-то заполняется. Теперь ты заполнена мною, нравится тебе это или не нравится.

– Отпусти! – взмолилась Глаша. – Отпусти на волю. Я больше не буду!

– Не будешь что?

– Принимать наркотики.

– Глупая, отпусти я тебя, мне суждено исчезнуть, раствориться… А так я буду существовать, пока существуешь ты. И главное, я смогу довести свое дело до конца.

– Какое дело?

– О! Тебе понравится. Это как раз отвечает твоим вопросам о предназначении. Мы вместе, ты и я, будем бороться с разной нечистью. Очищать мир от скверны. Увлекательное занятие, уж поверь. А ты не чувствовала моего присутствия? Как только я умер, я сразу же нашел тебя и стал ждать. К счастью, недолго. А ведь мог и не дождаться. Сорок дней энергетическая субстанция, которую называют душой, может находиться на земле, потом она или переходит в новое качество, или разрушается. Но я дождался!

УГАДАЙТЕ, КТО ПРИШЕЛ?

– Я очень рад, что вы наконец появились! – Пашкин дед так театрально всплеснул руками, что Женя улыбнулась. – Нам нужно срочно поговорить. Возможно, разговор окажется длинным. Ты пока можешь быть свободен, – обратился он к Пашке, – приедешь через час, даже час пятнадцать.

Он привел Женю в довольно просторную комнату, стены которой почти до потолка были заставлены книгами. Кроме книг, здесь имелся большой старомодный письменный стол, крытый зеленым сукном. На нем в беспорядке громоздились какие-то папки, пухлые растрепанные тетради, пожелтевшие рукописи – словом, весь тот хлам, который якобы сопутствует деятельности историка-краеведа. Кроме того, в комнате имелся продавленный диван с несколькими маленькими, когда-то красиво расшитыми цветными нитками, а теперь засаленными подушками.

– Мой кабинет, – пояснил Пашкин дед, обводя комнату рукой, – днюю, а бывает, и ночую здесь, особенно в ненастье. Присаживайтесь, – кивнул он на диван. Раздался жалобный скрип пружин, и Женя провалилась в диванное нутро.

Старик пожевал губами, словно решая, начинать разговор или не стоит. Потом снова остро взглянул на Женю.

– Слышал, в последние дни вокруг вас происходят довольно странные события. Будто и нападение было?..

– Было, – подтвердила Женя.

– А как вы сами объясняете происходящее?

Женя пожала плечами.

– Я работаю в милиции… нахожусь на практике, – поправилась она, – а в нашем деле подобные вещи случаются довольно часто. Стечение обстоятельств плюс издержки службы.

– Вот как! – поморщился старик. – Издержки службы, значит… Невразумительно. А не допускаете, что происходящее целиком направлено на вас?

– На меня?! – удивилась Женя. – Вы хотите сказать, что маньяк охотился вовсе не за Кавалеровой? Хотя вы, наверное, не знаете, кто такая Кавалерова?

– Почему же? Знаю.

– Павел рассказывал?

– И он тоже. А потом вот вы сказали: маньяк. То есть человек с психическими отклонениями.

– Ну да.

– Откуда такая уверенность?

– Даже не знаю. Так говорят.

Старик зажмурился и оставался в таком положении. Жене начинало надоедать происходящее. Она попыталась подняться, но диван, казалось, сковал все ее движения. Старик услышал шум и открыл глаза, потом потер лицо ладонью.

– Я расскажу… – произнес он еле слышно.

– Так начинайте! – нетерпеливо сказала Женя.

– Предыдущие наши встречи и затронутые в беседах темы не давали мне покоя, – начал дед. – Я взялся за исследования, потолковал кое с кем. Люди многое помнят, надо только суметь правильно спросить… Еще с прошлой нашей встречи я понял: в центре всей этой истории семейство Фурнье. О первых своих находках я уже рассказывал. Стал копать дальше… – Пашкин дед вновь зажмурился. – Начал искать, – сказал старик после паузы, – и представьте, нашел!