Кровавый след на песке

— Может быть, я так и сделаю.

— Ну конечно, и я вам это позволю сделать. Как ваш живот, начальник?

— Мой живот? Как сломанная теннисная ракетка.

— Но вы не обижаетесь, да?

— Не обижаюсь.

— Прекрасно, великолепно.

Он подал мне руку, я оперся на пятки и саданул ему по челюсти. Это, конечно, не лучшее, что я мог бы сделать. Я держался на все еще нетвердых ногах и был не первой молодости. Если бы я не попал по нервному сплетению, он начал бы прыгать вокруг меня и разнес бы меня в клочья одной левой. Но удар оказался точным.

Я оставил его лежащим на земле. Парадная дверь была не заперта, и я вошел внутрь дома. Девушки не оказалось ни в гостиной, ни на террасе. Ее мохнатое полотенце валялось скомканным на полу спальни. Соломенная шляпа от солнца лежала на полу рядом с полотенцем. На кожаной ленточке внутри шляпы стоял знаменитый штемпель: "Ручная работа в Мексике для магазина «Таос».

За стеной кашлянул и взревел мотор. Я отыскал боковую дверь, которая открывалась из кладовки в гараж. Она сидела за рулем «ягуара», глядя на меня и широко открыв рот. Но защелкнула кнопкой дверцу раньше, чем я схватился за ручку. «Ягуар» рванул с ходу, завизжали шины на повороте, оставив на земле черный след. Через минуту он уже плыл вверх, к автостраде. Я не стал преследовать девицу, ибо не мог оставить Джорджа и Леонарда.

Оба они сидели перед домом и через дорожку из каменных плит обменивались ненавидящими взглядами. У Джорджа изо рта текла кровь. Кожа под одним глазом быстро меняла свою окраску. На Леонарде не осталось следов, но когда он поднялся на ноги, я заметил, что в нем произошли изменения.

У него был пристыженный вид, несколько скрытный, как будто я отбросил его в прошлое. Пальцами он поглаживал рот и нос.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Вы по-прежнему великолепны.

— Юморист. Вы думаете, это смешно? Я бы убил вас, если бы не вот это. — Он показал свою распухшую правую руку.

— Вы нанесли мне удар для сосунков, вы это помните? А теперь мы квиты. Куда она поехала?

— Пошли вы к дьяволу.

— Какой у нее адрес?

— Идите к черту.

— Лучше, если вы мне дадите ее адрес. Я записал номер ее машины и могу установить, где она живет.

— Давайте, действуйте. — Он посмотрел на меня с превосходством, что, возможно, означало: «ягуар»-то был его.

— Что она передумала? Из какого дела она хотела выйти, почему?

— Я не ясновидец. Ничего не знаю о ней. Видите ли, я обслуживаю многих женщин. Они сами просят этого. Иногда делаю им трах-трах. Но это не значит, что я несу за нее ответственность.

Я подался к нему. Он попятился назад, его лицо приобрело нездоровый, желтоватый оттенок.

— Не прикасайтесь ко мне. И забирайте отсюда своего напарника. Я вас предупреждаю. У меня в доме заряженное ружье.

Он отошел к двери дома и оттуда наблюдал за нами. Джордж приподнялся на корточки. Я закинул одну его руку к себе на шею и, поднатужившись, поставил его на ноги. Он шел, как человек, который старается удержать равновесие на пружинном матрасе.

Когда я в последний раз взглянул на дом, то увидел Леонарда снова причесывающим свои волосы.

Глава 9

Я ехал по длинному спуску Беверли-Хиллз, ехал медленно, потому что боялся угодить в аварию. Бывают дни, когда вы можете кончиком пальца коснуться болевой точки и все вокруг вас становится на свои привычные места. А бывают другие дни.

Джордж беспокоил меня. Он сидел согнувшись, придерживая голову ладонями, и время от времени стонал. Он обладал особым инстинктом, даже лучшим, чем у меня, совать нос куда не следует и получать синяки и шишки. Ему была нужна нянька. И, кажется, эта роль выпала на мою долю.

Я отвез его к своему врачу, терапевту по фамилии Вольфсон, чей кабинет находился на бульваре Санта-Моника. Вольфсон положил Джорджа на обитый по бокам металлический стол в небольшой комнате, прошелся по его лицу и черепу своими толстыми искусными пальцами, посветил маленьким фонариком ему в глаза и проделал другие обычные манипуляции.

— Как это произошло?

— Он упал и ударился головой о каменную плиту.

— Кто толкнул его? Вы?

— Наш общий друг. Не будем вдаваться в подробности. Это не опасно?

— Может быть небольшое сотрясение. Вам приходилось получать ушибы головы? — спросил врач Уолла.

— Да, когда играл в американский футбол, — ответил Джордж.

— Сильные ушибы?

— Думаю, что да. Пару раз терял сознание.

— Мне это не нравится, — сказал Вольфсон. — Надо отвезти его в больницу. Ему надо полежать хотя бы пару дней в кровати.

— Нет! — Джордж сел, оттолкнув доктора. Его глаза тяжело вращались в опухших глазницах. — У меня здесь всего-то пара дней. Я должен ее увидеть.

Вольфсон поднял брови.

— Кого увидеть?

— Свою жену. Она ушла от него.

— Ну и что? Это случается каждый день. Было это и у вас. Все равно ему надо полежать.

Джордж сбросил со стола ноги и встал на них не очень уверенно. Его лицо цветом напоминало свежеуложенный бетон.

— Я отказываюсь ехать в больницу.

— Вы принимаете серьезное решение, — холодно сказал Вольфсон. Это был толстый врач, который любил только медицину и музыку.

— Я могу уложить его в кровать у себя дома. Это годится?