Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма

После всех этих шпионских и чисто уголовных (ограбление почт, банков и т. д.) «провалов» ВО-абвер ничего не оставалось, как сменить свою «вывеску» и разработать общедоступную, прежде всего для не искушённой политическим цинизмом доверчивой молодёжи, идеологию своего существования. Так появилась на эмигрантской националистической арене Организация Украинских Националистов (ОУН) с идеологией украинского «интегрального национализма» (О. Донцова). А то, что «интегральный национализм» до неприличия напоминал германский национал-социализм и итальянский фашизм, – так это от того, что писался в спешке, можно сказать «на коленке», надо думать, под диктовку рядом стоявших людей в военной униформе коричневого цвета[128].

О профессионалах из польской «дефензивы».

В 1919 году сотрудники Киевской ЧК вышли на след агентурной сети «ПОВ» (Польская военная организация – разведывательная служба польского Генерального штаба), и ей посчастливилось арестовать резидента разведки Добжинского. После перевербовки, с активным участием земляка, Ф. Э. Дзержинского, он выдал свою агентуру, из числа которой чекисты составили отдельное контрразведывательное подразделение. Вскоре полученными результатами работы указанного отделения сотрудники ЧК отчитывались перед ЦК партии и Лениным. А в середине 20-х годов сотрудники подразделения составили ядро контрразведывательного направления ОГПУ СССР во главе с Сосновским (Добжинский), Ольским, Витковским, Недзвяловским, Гурским, Кияковским, Чиллеком. Участие указанных сотрудников ЧК-ОГПУ в проведении оперативных комбинаций и в контрразведывательных играх с вражескими разведками до сих пор составляет «золотой фонд» госбезопасности страны, являясь учебным пособием для будущих «чекистов» и сценарием для очередных отечественных шпионских детективов[129].

Осуществив необходимые мероприятия по реорганизации разрушенного польской контрразведкой «наследства», Е. Коновалец приступил к восстановлению агентурной сети, налаживанию контактов и отработке каналов передачи разведывательной продукции за границу (хотя в этом он не особо и разбирался). С целью координации дальнейшей работы, определения круга возложенных на его структуру (резидентуру) задач весной 1922 года в Берлине он встретился с руководителем германской разведки полковником Гемпом. Об этом пишут почти все украинские исследователи и публицисты, занимающиеся темой УВО. Часть из них указывают год 1922-й, другая часть – 1923-й. Д. Веденеев, например, утверждает, что встреча произошла весной 1921 г.[130] Мы больше склоняемся к 1922 году, в котором Е. Коновалец являлся «керманычем» Краевой экспозитуры, налаживал отношения с «заказчиками» разведывательной продукции. Весной 1923 г. полковник находился в Европе и связь со Львовской резидентурой, опять же в очередной раз разгромленной и дезорганизованной польской контрразведкой, поддерживал через своего преемника полковника А. Мельника и пытался влиять на её деятельность. Связь с резидентурой ВО-абвер он осуществлял через специально подготовленных и заброшенных во Львов связных, в частности Ольгу Басараб, прибывшую из Вены в 1923 году и поселившуюся во Львове на ул. Виспянского, 34[131]. Тогда же (в 1922 г.) в ходе встречи с руководителем одного из отделов абвера тот подписал с Е. Коновальцем письменное обязательство передавать в распоряжение немецкой разведки всю собранную ВО-абвер на территории Польши информацию. За эту и ей подобные услуги ВО-абвер стала ежемесячно получать от абвера 9 тысяч рейхсмарок[132].

Мы допускаем, что результатом «проведённых консультаций» Е. Коновальца с сотрудниками абвера весной 1922 года в Берлине стало назначение нового референта разведки О. Думина во Львовскую резидентуру ЗУНР, который сменил на этом посту своего предшественника сотника М. Колтуняка. До М. Колтуняка обязанности референта разведки, как мы уже указывали, исполнял Я. Чиж, успешно «ушедший» на Запад после провала покушения на Ю. Пилсудского[133].

Прибытие летом 1922 г. во Львов О. Думина (псевдоним «Крезуб»), как утверждает украинский историк О. М. Бежук, было связано с продолжением некой «великой разведывательной игры…». О какой именно игре ведёт речь автор своей работы, к сожалению, сообщить не посчитал возможным. Поэтому будем рассматривать приезд О. Думина как признак восстановления и реорганизации разведывательной деятельности резидентуры ВО-абвер в Крае.