Кровавый снег декабря

Иван Фёдорович был доволен полученным званием. Но! Звание генерал-фельдмаршала, как он правильно полагал, нужно было отрабатывать. Чин — чином, но будь ты хоть гвардии сержант, хоть прапорщик, а хотя бы и фельдмаршал, но в гроб тебя так и положат — вместе с чином и орденами. А вот ежели бы добыть, скажем, титул, с приставкой к фамилии, то его уже можно и детям, и внукам оставить. Чем плохо звучало — светлейший князь Потёмкин-Таврический? Или — граф Суворов-Рымникский, князь Италийский? Сумел ведь Александр Васильевич добиться титула! Правда, по злой иронии судьбы единственный сын великого полководца, генерал Аркадий Александрович, утонул в той самой речке Рымник в рассвете лет и на взлёте карьеры. А разве будет хуже звучать — Паскевич-Бугский? Конечно, река Висла больше, чем Буг. Только «Вислянский» звучит не очень… В смысле — не очень благозвучно. Куда лучше — светлейший граф Паскевич-Варшавский. Но, опять же, титул ещё нужно заработать.

Единственное, что угнетало генерал-фельдмаршала, так это мнение императора о том, что: «С Польшей воевать рано!». Сейчас рано — потом будет поздно! Нет уж, воевать нужно сейчас. Пока поляки не успели создать регулярную армию и включить туда оставшийся в царстве Польском российский корпус, заключить соглашения с другими государствами. В конце концов, император поручил ему вызволить Литовский корпус. А как это сделать, не придя в Варшаву?

Так или примерно так рассуждал Главнокомандующий русских войск Паскевич, который в общем-то не был склонен к авантюрам. Но тут, что называется, «накатило». Наверное, такое бывает хоть раз в жизни у каждого человека. Образцовый семьянин бьёт в ухо любимую жену или уходит к любовнице. Примерный землепашец уходит в долгий запой. Штабс-капитан проигрывает в карты полковую казну, а потом стреляет себе в висок. Верная супруга бросает мужа и пускается во все тяжкие… Правда, если подобное случается у человека, облечённого властью, то и последствия бывают самые что ни на есть серьёзные. Но в данном случае Паскевич не считал кампанию авантюрой. Располагая мощью в двести тысяч штыков и сабель 1-й и 2-й армий, прибавив сюда тридцать тысяч Волынского корпуса, можно легко раздавить игрушечную польскую армию. А победителей, как известно, не судят!

Первое, что требовалось сделать, — назначить командующего 1-й армией взамен схваченного мятежниками Остен-Сакена. И хотя прерогатива в назначении на подобные посты всецело принадлежала государю-императору, тут Паскевич не волновался. Ему был дан соответствующий «карт-бланш», а уведомить Михаила можно и потом. Но для того, чтобы соблюсти хотя бы уважение к верховной власти, Иван Фёдорович ограничился, назначив «исполняющего обязанности командующего армией». И выбор его пал на генерал-лейтенанта Ермолая Фёдоровича Керна.

Керн, человек уже немолодой, но ещё и не старый, командовал пехотной бригадой в Вильнюсе. Он был известен как добросовестный и храбрый служака. Исполнительный, но абсолютно безынициативный. Возможно, в другое время такой человек не достиг бы больших высот, нежели должность командира полка. Однако во время войны 1812 года Белозерский пехотный полк, которым командовал Ермолай Фёдорович, проявил себя очень достойно. В период наступления Наполеона «белозерцы» были в арьергарде, принимая удары Мюрата. А за удержание Утицкого кургана и личную храбрость подполковник Керн получил Георгиевский крест и эполеты полковника. В 1813 году он уже был генерал-майором и командовал дивизией. Опять же, сумел отличиться во время боёв в Пруссии. Потом, после возвращения из Франции, получил бригаду. Правда, была у Ермолая Фёдоровича и другая известность. Будучи убелённым сединами, генерал-лейтенант умудрился жениться на красавице Анне Вульф, которая была моложе его почти на сорок лет. По слухам, юной женщине нравилось быть генеральшей, но она тяготилась всем сопутствующим — дальними и скучными гарнизонами, обществом сверстников мужа. А не так давно в одном из журналов появилось стихотворение известного поэта «Я помню чудное мгновенье», посвящённое некой «К.». Молва упорно связывала эту «К.» с Анной Петровной Керн, а «донжуановские» повадки Пушкина были хорошо известны. Правда, около месяца назад жена вернулась к родителям, но слухи о развесистых рогах, наставленных генералу, не исчезли…

Генерал-фельдмаршала семейные неурядицы будущего командующего армией волновали меньше всего. Его устраивал человек, который без особых рассуждений будет выполнять приказы. Вот с Витгенштейном, командующим 2-й армией, было сложнее. Пётр Христиановнч после смерти светлейшего князя Кутузова был, хоть и недолго, Главнокомандующим всей армией. И хотя он добровольно передал командование Барклаю, но амбиций не утратил. При здравом размышлении Паскевич решил, что Витгенштейн, чувствовавший угрызения совести из-за того, что проморгал заговорщиков, спорить не станет. Конечно, нужно было бы иметь и начальника Главного штаба. Но пока не выяснена судьба Дибича, место нельзя считать вакантным.