Кровавый снег декабря

Новый, осьмсот двадцать шестой год, мы встретили в новом (вот уж!) доме. Но, по крайней мере, это наш собственный дом, а не крестьянская лачуга. Теперь у меня есть своя комната, и не нужно дышать тем, что... выделяют из себя животные. Хотя они такие красивые! Но запах! Мне кажется, что и одежда, и волосы так пропахли запахом крестьянского жилья, что уж никогда не выветрится. Как же они могут жить в таких условиях! Почему не построят себе просторные дома? Увидел бы меня сейчас Коленька — наверное, в ужасе бы убежал от одного только запаха! Не помогают даже духи. Гостей у нас нонеча не было. О бале и думать смешно! Можно было бы пригласить Аглаю Ивановну, но папенька только засопел, когда услышал об этом. Стол был накрыт самыми простыми кушаниями. Но зато были очень вкусные пироги, которые напекла наша горничная Акулина. Мне особенно понравились с грибами. Я попросила, чтобы летом меня сводили на болото, туда, где растут эти грибы! Папенька посмеялся, сказав, что за грибами ходить далеко, а хлюпать по болотам — не женское дело. Сам папенька был недоволен, что не захватил с собой погребец с винами, потому пришлось обойтись местной наливкой, которую мастерски варит жена управляющего. Ещё папенька рассказал, что в Германии есть обычай в новогоднюю ночь наряжать лентами и цветными игрушками ёлочки. Интересно, почему у нас нет такого обычая? Вот бы его ввести. Ёлочку можно взять совсем маленькую и украсить её цветными шариками, орехами и ещё чем-нибудь! Представляю, как мы вместе с Коленькой украшали бы ёлку!

Как-то сейчас встречает Новый год Николенька? Наверное, по обычаю офицеров. Говорят, они собираются где-нибудь в казарме, а потом едут к цыганам... Нет, мой Коленька не такой! Всё равно, хоть папенька и разорвал помолвку, я считаю себя его невестой. Мало ли что могло случиться. Тем более что и сам папенька был офицером в те годы, когда убили императора Павла. В чём же он виноват, что его солдаты пропустили в покои императора убийц? Может быть, и Коленька совсем даже не знал, что его солдаты примут участие в цареубийстве. Или, может, он сейчас лежит где-нибудь больной?

6 генваря 1826 года

В селе празднуют Святки! В Борисоглебском, как и в нашем петербургском имении, бродят ряженые. К нам уже тоже приходили. Горничная вынесла им все пироги, которые напекла. Мне кажется, что наша Акулина нарошно пекла с запасом, что б было чем потчевать гостей. Петь эти ряженые не умеют, но всё одно было очень забавно смотреть, как дородная the girl (девица? девка?) нарядилась парнем, а худощавый the boy (мальчик или парень?) напялил женский наряд. А ещё во время Святок крестьянские girls ходят гадать.

Акулина мне давеча рассказывала об одном неприличном гадании. Будто бы ночью молодые крестьянки ходят в сарай для обмолота (обмолачивания?) зерна, называющийся овином. Там стоит большая печка, навроде нашей русской, только ещё больше. Нужно поднять подол и сунуть туда то, что под юбкой! Оказывается, крестьянки не носят панталон! Фи. И если до того места, что скрыто под юбкой, дотронется голая рука, то пейзанка выйдет замуж за бедного. А ежели мохнатая, то за богатого! Мадам Гороховая сказала бы на это — варварский обычай! Ну и что, что варварский? Вот если бы мне сказали, что смогу узнать что-нибудь о Коленьке, ежели засуну в эту печку... ту часть, что под юбкой, то побежала бы! Вот только неужели бы пришлось снимать панталоны? Акулина говорит, что в печке сидит овинушка. Это такое же сказочное существо, как и домовой. Крестьяне в него верят. Ah, que c'est amusent! Да, предрассудки!

8 генваря 1826 года